English
Контакты|
Виктор Коркия АРИСТОН
Т р а г е д и я
Гениальной трагической актрисе Оксане Мысиной посвящается Москва
Настоящий текст
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА ЭДИП, царь Фив ИОКАСТА, его жена ТИРЕСИЙ, слепой старик-прорицатель АНТИГОНА, дочь
Эдипа и Иокасты РАБЫНЯ Иокасты КРЕОНТ, брат Иокасты ЖРЕЦ СФИНКС ВЕСТНИК ПАСТУХ МАЛЬЧИК, поводырь Тиресия ВОИН СТРАЖНИК
& Время и место действия – Мифические Фивы в Мифические Времена.
Жил в древности
несчастный царь Эдип. Он бросил вызов Року.
Бросил вызов Судьбе, ему предсказанной.
Софокл живописал историю Эдипа в трагедии, прошедшей
сквозь века. И мифом стал Эдип. И
ставший мифом, явился мне и молвил,
говоря: «Тебе вручаю посох
мой. Очами, которые я вырвал из
себя, смотри окрест и
говори, что видишь. Да будет Слово
сказано! – И пусть в нем прах и пепел
трех тысячелетий вновь оживут божественным
огнем, пылающим над бездной!» И содрал трагическую маску. Лик Актера был недвижим, и сомкнуты
уста, и вечной тьмой наполнены
глазницы. И музыка звучала в пустоте
– нездешняя, бездонная,
слепая... Планеты плыли в
волнах забытья, и звезды излучали
свет забвенья, высокое стремилось в
высоту, и низкое стелилось по
низинам. Клубилось время, как
туман, и сон окутывал пространство
неземное, и Сфинкс дремал над
тайной пирамид. Грань бытия исчезла
вдруг во мгле, и шар земной прервал
свое вращенье, и то, что мне не
можно произнесть, слепящее, открылось
вдруг за гранью. Я был Софокл, и царь
Эдип, и Сфинкс. Рука моя сжимала
древний посох, и три луны свой
неподвижный свет делили на четыре
части света. Мой голос плыл по
волнам забытья, скитаясь в
одиночестве небесном, и то, что мне не
можно произнесть, слепящее, шепнуло: «Говори». И вздрогнул я. И молвил, говоря.
АКТ I
Эдип и Жрец. ЖРЕЦ. Царь
града семивратного, Эдип! Смертельный
мор обрушился на Фивы. Все
в ужасе – зараза не щадит ни
отроков, ни старцев. ЭДИП. Знаю, старец. ЖРЕЦ. Не
знаешь, царь. Дворцовая ограда
- надежный
щит от воплей матерей, стенаний
вдов... ЭДИП. То – видимые слезы. ЖРЕЦ. Ты
очерствел на троне. ЭДИП. Посмотри на
эту прядь седую. Мой ребенок вчера
угас. Несчастный Аристон!.. ЖРЕЦ. Я
этого не знал, клянусь богами! ЭДИП. Ты
многого не знаешь, старец. ЖРЕЦ. Царь!.. ЭДИП. Прошу
тебя, не надрывай мне душу высокими
словами. За стеной лежит
мой сын. Он умер так же тихо, как
божество исходит светом, как... Слова
и слезы – все иссякло... Боги!.. Иссякла
жизнь!.. Темно в глазах... Огня! Эй,
там, заснули!.. Ничего не вижу... Слеп,
как во чреве матери!.. Входит Воин с факелом. Поставь здесь
этот факел. – Жрец, скажи, ты знаешь, зачем
я пережил свое дитя? Что
вообще мы знаем? Что мы смертны? Что
мы во власти Рока? Что никто не
знает срока своего?.. ЖРЕЦ. Эдип!.. ЭДИП. Ты
называешь прóклятое имя! Не
знаю, кем, но прóклятое. Кем?.. Ты
знаешь, жрец? ЖРЕЦ. Богами. ЭДИП. Разве
я безбожник?
Разве греческим богам какое-нибудь
зло Эдип содеял?.. ЖРЕЦ. Не
знаю, царь. Но знаю: боги мстят не
только за содеянное зло. ЭДИП. Не
только за содеянное?.. Разве бывает
несодеянное зло?! ЖРЕЦ. Ты
спрашиваешь? ЭДИП. Нет, я вопрошаю богов
бессмертных. ЖРЕЦ. Боги, царь Эдип, не
отвечают на вопросы смертных словами.
Глас богов не слышен, царь, земным
царям. ЭДИП. А вам, жрецам, он слышен? ЖРЕЦ. И
нам не слышен. Но жрецам дано читать
по книге предзнаменований. ЭДИП. Ты
что-то знаешь, старец! ЖРЕЦ. Только то, что в городе уже не
власть царя, а
власть заразы! ЭДИП. Никакая
власть мне
не заменит Аристона!.. ЖРЕЦ. Знаю. Но
ты мужчина, царь. А если ты так
ослабел от собственного горя, что
общему не в силах сострадать,
- не
будь царем! ЭДИП. Жестокая, но
правда. За
все и всех в ответе государь. В
ответственности бремя власти. ЖРЕЦ. Фивы с
надеждой смотрят на тебя
- ты спас наш
город от безжалостной вещуньи, чье
имя наводило ужас! ЭДИП. Сфинкс... Она
мне снилась этой ночью... ЖРЕЦ. Снилась?.. Недобрый
знак!.. ЭДИП. Ты
думаешь?.. Но что он
означает?.. Брат моей жены, Креонт,
на днях отправлен мною в Дельфы
- чтобы
о наших бедах вопросить оракула.
Пора ему вернуться и
возвестить, за что ниспослан нам ужасный
этот мор и что нам делать, чтобы
богов умилостивить. Входит Воин. ВОИН. Царь! Креонт
к дворцу подходит. ЭДИП. Наконец-то! Ты
слышал, жрец? Быть может, Аристон пал
жертвой искупительной, и боги смерть
отведут от города?.. Входит Креонт. Креонт!.. КРЕОНТ. Властитель
семивратных Фив!.. ЭДИП. Не
мешкай! Что
возвестил оракул? КРЕОНТ. Государь... ЭДИП. Здесь
нет чужих ушей. Пусть знают Фивы: царю
Эдипу нечего скрывать. КРЕОНТ. Зараза
не уйдет,
-
вещают боги,
- пока
не будет нами отомщен властитель
прежний
-
Лай. ЭДИП. Его
убийство покрыто
мраком тайны, слышал я. КРЕОНТ. Он
был зарезан на большой дороге. А
кем
-
того не ведает никто. ЭДИП. Никто?
И боги не назвали имя? КРЕОНТ. Оракулы
не говорят имен. ЭДИП. Мир
полон безымянного злодейства. Поэтому
и некого призвать к
ответу за содеянное... Вижу, иная
весть томит твои уста. Все
говори. Что скроешь – то случится. КРЕОНТ. Жизнь
Лая пресеклась от рук того, кто,
как и ты, пришел к нам из Коринфа. ЭДИП. Нет
града, не родившего убийц, и
мой Коринф – не исключенье. Душно!.. Ты
все сказал? КРЕОНТ. Все, царь Эдип. ЭДИП. Коринф... Жрец,
что молчишь? Ты был в Коринфе? ЖРЕЦ. Не был. ЭДИП. А
ты, Креонт? Ни разу не пришлось? ЖРЕЦ. Ты
знаешь, мы, фиванцы, – патриоты. Отчизна
нам милей чужих краев. И
власть могил отеческих приятна. ЭДИП. Приятна
власть могил?.. Лукавишь, жрец. ЖРЕЦ. Нет,
царь Эдип. Мне незачем лукавить. Я
здесь родился. Здесь я и умру. Служу
богам бессмертным, а не власти. Ты
хочешь прямоты – я буду прям: не
любят Фивы чужаков и пришлых. ЭДИП. Я
спас ваш город от вещуньи Сфинкс – и
я для вас – чужак?! для вас я – пришлый?! КРЕОНТ. Царь,
ты не так нас понял. ЭДИП. Как – не так?! А
как прикажешь понимать?! ЖРЕЦ. Несчастный! Я
или он виновны в том, что мор? Я
или он виновны в том, что Лая убил
коринфский выродок, что ты – его
земляк и помнишь о Коринфе? Фиванец
не воскликнет: «Мой Коринф!» ЭДИП. Жрец,
замолчи! Я вне себя! ЖРЕЦ. Неужто? А
ты приди в себя. Фиванский царь тоскует
по Коринфу! ЭДИП. Жрец, замолкни! ЖРЕЦ. А
ты меня зарежь! Как твой земляк зарезал
Лая! Не ищи виновных – ищи
свою вину! Ты не забыл, что
стал царем, женившись на царице, которая по возрасту
могла быть
матерью твоей!.. ЭДИП. Молчи,
изменник! ЖРЕЦ. Изменник?!
Оглянись, слепец! Кругом все
шепчут: «Нами правит чужеземец!» ЭДИП. Я
чужеземец?! Фивы стали мне второй
отчизной! ЖРЕЦ. Нет
второй отчизны! Вторая
мать есть мачеха! ЭДИП. Уймись! Ты
– жрец и должен знать: без высшей воли ничто
не совершается. За власть я
не боролся, как иные. Кровью не
обагрил я рук своих. Богам угодно
было на земле фиванской меня
поставить выше всех. ЖРЕЦ. Эдип! Не
зарекайся. Ибо день грядущий тебе
неведом, как и всем. ЭДИП. Зато мне
все яснее, почему убийцы остались
безнаказанными! ЖРЕЦ. Царь! Не
я вел розыск. ЭДИП. Кто же?
Чужеземец? Такой
же коринфянин, как и я? КРЕОНТ. Я,
царь, не коринфянин. ЭДИП. Ты?..
Прекрасно! Жрец,
как же так – фиванец, патриот и
брат жены убитого! – так что же убийство
не раскрыто? (Креонту.) Почему злодеи
не разысканы? КРЕОНТ. В
то время вещунья
Сфинкс терзала град, и все оцепенело
ждали худших бедствий. В
глухой и темной гибели царя мы
усмотрели знак небесной кары... ЭДИП. Не
повод, чтобы не найти убийц! Вы
просто не искали их! КРЕОНТ. Искали. ЭДИП. Искали
бы – нашли бы!.. Кто с ним был? КРЕОНТ. Три
спутника. ЭДИП. Погибли? КРЕОНТ. Двое. Третий сумел
спастись. Но все, что он сказал, от
страха заикаясь, – то, что Лая злодеи
убивали сообща. ЭДИП. Иначе
говоря, их было много? КРЕОНТ. Он,
насмерть перепуганный, не стал считать
убийц, рискуя жизнью. ЭДИП. Странно... Он
– не фиванец и не патриот? КРЕОНТ (презрительно). Он – раб, Эдип. ЭДИП. Однако он –
свидетель. Свидетель,
понимаешь, жрец! КРЕОНТ. С
тех пор он
нелюдим, всех сторонится... ЭДИП. Где он? КРЕОНТ. Пасет
на дальнем пастбище овец. ЭДИП. Послать
за ним! Я должен сам услышать его
рассказ, а там, напав на след, раскроем
тайну этого убийства. (Меняя тон.) Креонт, ты знаешь, умер Аристон. КРЕОНТ. Не
может быть!.. ЭДИП. Вчера...
Угас мой светоч!.. Мой
бедный мальчик!.. Жрец, оставь меня. Я
потрясен моей утратой. Воин! Ступай
за ним. Оповестите всех, что
внял Эдип вещанию богов и
знает, как спасти от мора Фивы! Креонт,
останься. Жрец и Воин уходят. Поддержи
сестру. Она
в таком отчаянье!.. КРЕОНТ. Ты
мог бы не
говорить мне этого. ЭДИП. Прости. Такое
горе слов не выбирает. На
гибель Лая может кто-нибудь пролить
какой-то свет? КРЕОНТ. Слепой
Тиресий. ЭДИП. Полубезумный
прорицатель?! КРЕОНТ. Царь! Безумие
– род истины, открытой тому,
кто смотрит внутрь себя. ЭДИП. Иди к
своей сестре, утешь ее... Тиресий?.. Скажи,
пусть приведут ко мне слепца. Креонт уходит. ЭДИП (один). Что
скажет слепота моим незрячим и
слезы источающим очам?.. Безумие
– род истины?.. Мальчик-поводырь вводит Тиресия. В руках у него кошка. Тиресий! Кто
видит тьму, тот видит, что во тьме. Ты
знаешь что-нибудь о смерти Лая? ТИРЕСИЙ. Я
слеп, Эдип, и знание мое есть
лишь слепое знание слепого. А
от него – один лишь вред тому, кто
ищет пользы без нужды, не зная, что
не бывает пользы без нужды. ЭДИП (устало). Старик, не говори витиевато. С
царем – по крайней мере. ТИРЕСИЙ. На
краю никто
не говорит без крайней меры. Но
для слепого крайней меры нет – он
на границе тьмы и света. ЭДИП. Мальчик! Он
что, еще и глух? (Громко.) Я знать хочу, что
знаешь ты о смерти Лая. ТИРЕСИЙ. Знаю, что
умер он. ЭДИП. Не хочешь говорить? Прошу
тебя, откройся. Мор не схлынет, пока
мы не найдем цареубийц – так
возвестили боги. ТИРЕСИЙ. Царь, позволь мне
удалиться – бремя Рока легче, когда
несешь его один, – тогда неведенье
приходит на подмогу. ЭДИП. Ты
что-то знаешь! ТИРЕСИЙ. Знаю
то, что Лая убил
не тот, кого ты ищешь. ЭДИП. Зря. Зря,
говорю, ты думаешь, что возраст и
слепота спасут тебя, старик, от
гнева моего. Ты прорицатель – взгляни
хоть на мгновение вперед. Что
видишь? ТИРЕСИЙ. Тьму, Эдип. И чужеземца – во
тьме кромешной, в первозданной тьме Аида
рукотворного! ЭДИП (сдерживаясь). Тиресий! Не
я, не царь Эдип, а Фивы ждут, что
ты расскажешь то, что знаешь. ТИРЕСИЙ. Фивы ждут
одного... (Замолкает.) ЭДИП. Чего же? Говори. ТИРЕСИЙ. Вещунья
Сфинкс тебе сегодня ночью не
снилась разве? Разве твой кошмар не
разрешился страшным криком? Ужас написан
на твоем лице. Мне жаль тебя
как человека. Но богами ты
проклят, царь. ЭДИП. За что? ТИРЕСИЙ. Спроси богов. Их
тайны мне неведомы. ЭДИП. Тиресий! Мой
сын вчера угас... Кругом чума! Какие
тайны?! Дети мрут, как мухи, из-за
того, что град отягощен неотомщенной
смертью Лая! ТИРЕСИЙ. Криком не
докричаться до богов, Эдип. ЭДИП. Нет,
у тебя не сердце – камень! ТИРЕСИЙ. Этот? Достает каменную фигурку Сфинкса. Возьми. ЭДИП.
Ты сумасшедший! ТИРЕСИЙ. Я слепой. Но
у меня есть поводырь. Эй, мальчик! ЭДИП. Нет,
так ты не уйдешь! Стой, поводырь! ТИРЕСИЙ. Вещунья
Сфинкс, Эдип, спит в этой кошке. Но
может и проснуться. И тогда... ЭДИП. Ты
угрожаешь? Мне?! Царю?! Я понял! Ты
сам замешан в этом деле! Ты!.. ТИРЕСИЙ. Сам
сослепу убил его!.. В Коринфе вы
все такие умные? ЭДИП. Эй, там! Входит Стражник. В
темницу! ТИРЕСИЙ. Царь!
Я отроду в темнице. Темнее
не бывает. ЭДИП. Взять его! ТИРЕСИЙ. Сперва
возьмите кошку. Бросает кошку на Стражника. СТРАЖНИК. О!..
Проклятье!.. Чуть
кошкой мне не выцарапал глаз!.. ТИРЕСИЙ. Вяжи
меня, вяжи! (Кричит.) Убийца Лая здесь,
в царском доме! (Стражнику.) Ты вяжи, вяжи! Неровен
час, сбегу еще! – в могилу. Я
очень быстро бегаю. – Эдип! Мне
нравится твой стражник. Пусть проводит меня
в Аид. А то мой поводырь уж
больно юн и будит подозренья. Подумают,
что я попал в Аид, из-за
пристрастья к мальчикам!.. О боги! Не
дайте мне прозреть!.. Входит Антигона. АНТИГОНА. Прости, отец. Я
слышала, к тебе пришел Тиресий, провидец
вещий... ЭДИП. Дочь, ступай к себе! АНТИГОНА. Он
связан?.. Что случилось?.. ЭДИП (властно). Антигона! ТИРЕСИЙ. Дитя,
приблизься. Антигона подходит к нему. ЭДИП. Вон отсюда, дрянь! ТИРЕСИЙ. Что
говоришь – не ведаешь! Не знаешь, что,
всеми изгнан, в беспросветной тьме, с
ней пó миру скитаться будешь!.. Дева! Что
в слепоте провижу, то скажу. Знай:
век твой краток. Знай: твой Рок ужасен. Но
высока Судьба. Люби отца. В
своей вине он неповинен. Помни, что
я сказал. И пусть твой чистый свет осветит
мрак иных времен. АНТИГОНА. Провидец!.. Вчера
мой брат, сегодня... Почему?.. ТИРЕСИЙ. Ступай,
дитя. Вопрос твой безответен. Так
мир устроен. АНТИГОНА. Почему?.. Ответь! Я
заклинаю! ТИРЕСИЙ. Миром правит Тайна. Я
вижу то, что скрыто ото всех. Но
то, что видят все, не вижу. Старость глядит
назад, а молодость – вперед, слепой
– в себя, а зрячий – в мир вперяет отверстый
взор, но каждый видит сон, который
снится лишь ему. Другие другие
видят сны. АНТИГОНА. И боги?.. ТИРЕСИЙ. Да. Но
сны богов – божественны!.. АНТИГОНА (Эдипу). Пусть
стражник ему
развяжет руки. ЭДИП (Стражнику). Развяжи.
– Прошу
тебя, оставь нас, Антигона. Что
с матерью? АНТИГОНА. Рыдает без
конца над
Аристоном. (Тиресию.) Что такое тайна? Смерть
– это тайна? ТИРЕСИЙ. Нет, дитя мое. Не
бойся смерти. АНТИГОНА. Не прошло
недели... Мы
с ним ходили в лес... Потом пошли дорогой
мимо кладбища... И вдруг он спросил
меня: «Скажи, а я умру?» А
я сказала: «Нет». Он засмеялся – и
вдруг замолк. И глянул на меня так
странно... и сказал: «Не лги мне больше. А
то я разлюблю тебя...» ЭДИП. Уйди! Я
не могу все это слышать!.. ТИРЕСИЙ. Можешь. И
должен, царь. ЭДИП. Нет,
ты... не человек!.. ТИРЕСИЙ. А
ты – не бог. (Антигоне.) Ты не лгала – ты снилась. И
будешь вечно сниться: ты – ему, а
он – тебе. Ступай, дитя. Ты видишь, как
тяжко твоему отцу. АНТИГОНА. Прощай. Не
причиняй ему ненужной боли. ТИРЕСИЙ (с улыбкой).
Я постараюсь. Протягивает ей кошку. Это
существо нуждается
в заботе и защите. Возьми
ее. АНТИГОНА. А как ее зовут? ТИРЕСИЙ. Я
звал ее – вещунья Сфинкс. АНТИГОНА. Забавно!.. Моя
вещунья Сфинкс!.. (Гладит кошку.) ЭДИП.
Оставь ее!.. Не
смей брать эту кошку!.. Антигона!.. АНТИГОНА. Отец,
но это – кошка, а не Сфинкс! Уходит с кошкой. ТИРЕСИЙ. Не
бойся, царь. Поверь, моя вещунья ничем
не угрожает ей. ЭДИП. А что ей
угрожает? ТИРЕСИЙ. Рок, Эдип. ЭДИП. И снова ты
говоришь загадками. ТИРЕСИЙ. Не
я. Загадками
вещают боги. ЭДИП. Боги?.. Одну
из них я разгадал. ТИРЕСИЙ. Не
ты. – Твой
Демон, царь. ЭДИП. А что за
зверь мой Демон? (С улыбкой.) Сфинкс или кошка? ТИРЕСИЙ. Демон, царь, – не Сфинкс. – Твой
голос, обращенный внутрь. ЭДИП. Мой голос? Мой
голос – это часть меня. ТИРЕСИЙ. Эдип! Ты
– часть его. Ты – только оболочка, в
которой он звучит, пока ты жив. ЭДИП. Красиво,
но загадочно. Тиресий, не
будь чумы, беседовать с тобой, мне
было бы приятно. Но сегодня я
вынужден прервать наш разговор. Мой
долг – найти убийц. ТИРЕСИЙ. Убийца
Лая – ты, царь Эдип. ЭДИП (с улыбкой). Нет-нет,
на этот раз ты
в гнев меня не ввергнешь. Я – убийца?! (Стражнику.) Что ты стоишь? Вяжи меня, дурак! СТРАЖНИК. Царь... ЭДИП.
Я сказал – вяжи! Протягивает руки. Провидец
вещий назвал
убийцу Лая. Это – я! Не
смей дрожать! Дай мне веревку. Мальчик! Держи
конец. Я сам себя свяжу! СТРАЖНИК. Царь... ЭДИП. Вон отсюда! Стражник уходит. (В зал.) Добрые фиванцы! Жил
в древности несчастный царь Эдип. Он
бросил вызов Року... ТИРЕСИЙ. Не
актерствуй! ЭДИП. Ты
хочешь мне связать уста, слепец? ТИРЕСИЙ. Ты
связан тайной своего рожденья, а
не веревкой. (Мальчику.) Развяжи царя. ЭДИП. Не
столь ты слеп, я вижу. ТИРЕСИЙ. Что ты
видишь? ЭДИП. Сон
наяву. ТИРЕСИЙ.
Твой сон – не сон, а миф. ЭДИП (в зал). И мифом стал Эдип. И ставший мифом, явился
мне и молвил, говоря... – Да
будет слово сказано!.. – Тиресий! Я
разгадал тебя. И голос мой – мой
Демон! – мне подсказывает имя мерзавца,
подославшего тебя. – Эй,
там! Ко мне Креонта! – Сядь, провидец. – Как
твое имя, мальчик? МАЛЬЧИК. Аристон. ЭДИП. Ты...
Аристон?! МАЛЬЧИК. Да,
царь Эдип. ЭДИП. А родом откуда
ты? МАЛЬЧИК (удивленно). Я, царь Эдип? Из Фив. ЭДИП. Ты
сирота? МАЛЬЧИК. Да,
царь Эдип. ЭДИП. Давно
ли? МАЛЬЧИК. Я
ни отца, ни матери не знал. ЭДИП (Тиресию). Он
связан тайной своего рожденья? И
я – не связан! Мой отец – Полиб. Он
– царь Коринфа. Мать моя – Меропа. И
это знают все, кто хочет знать! А
кто не хочет знать, тот связан – тайной ниспосланной
богами слепоты! Входит Стражник. (Стражнику.) В чем дело? Где Креонт? СТРАЖНИК. Никто не знает. ЭДИП. Никто?!
– Провидец, что молчишь? – Никто?! – Врата
закрыть! Поднять всю стражу! Быстро! Стражник уходит. Тиресий встает. ТИРЕСИЙ. Прощай,
Эдип. Эй, мальчик! ЭДИП. Подожди. ТИРЕСИЙ. Я
все сказал, что мог. А остальное тебе
подскажет вещий голос твой. Твой
Демон, царь Эдип. ЭДИП. Звучит
зловеще. ТИРЕСИЙ. Все
истины зловещи, царь. Прощай. ЭДИП. Нет,
подожди! Все истины?! Тиресий! Но
мир тогда погибнет!.. ТИРЕСИЙ (с улыбкой). Нет,
Эдип. Мир
не погибнет, ибо слеп. И тайны своей
не знает. Каждый видит сны. Кто
спит, тот и живет. Кто пробудился – тот
умирает в тот же миг. Но мир не
замечает этого. И тайна живет
своею жизнью, мир – своей, где
истина – там гибель, где спасенье – там
сон, и чем он сладостней, Эдип, тем
ближе к смерти. Спи, не пробуждайся. Иначе
– смерть. – Эй, мальчик! ЭДИП. Аристон! Берет блюдо с фруктами. МАЛЬЧИК. Спасибо,
царь. ЭДИП. Ты
мне напомнил... сына. Приди
ко мне... когда-нибудь... один... Тиресий и мальчик уходят. Не
оставляй меня, мой Демон!.. Кошка?.. Берет ее на руки, гладит. Вещунья
Сфинкс!.. Моя вещунья Сфинкс!.. Эй,
там! Входит Стражник. Нашли Креонта? СТРАЖНИК. Ищут... ЭДИП.
Странно... Павсаний...
Эту кошку... утопить. Отдает стражнику кошку.
6
Входит Иокаста. ЭДИП. Жена
моя, страдалица моя!.. Ты
видела Креонта, Иокаста? ИОКАСТА. А
разве он вернулся? ЭДИП. Да. ИОКАСТА. Эдип!.. Он
знает?.. (Плачет.) ЭДИП. Да... (Стражнику.) Иди. Стражник уходит. Не плачь... Родная... Обнимает Иокасту. ИОКАСТА. А
где Креонт? ЭДИП. Ушел. ИОКАСТА. Ушел?..
Куда? ЭДИП. Я
думал, что к тебе. ИОКАСТА. Какие вести принес
мой брат из Дельф? Эдип молчит. Что ты молчишь? ЭДИП. Он...
обвинил меня... в убийстве Лая. ИОКАСТА. Не
может быть!.. Тебя?! Что он сказал? ЭДИП. Я
не хочу сейчас об этом. ИОКАСТА. Где он? ЭДИП. Не
знаю. Скрылся. ИОКАСТА. Скрылся?..
Почему? ЭДИП (устало). Я не хочу об этом. ИОКАСТА.
Что случилось? Что
возвестил Креонту глас богов? ЭДИП. Что
Лай убит пришельцем из Коринфа. ИОКАСТА. И
это – все?.. ЭДИП. Я – из Коринфа. ИОКАСТА. Чушь! ЭДИП. Ты
в этом так уверена? ИОКАСТА. А
разве?.. ЭДИП. Вот
видишь! Ты, моя жена, – и то! Все
люди таковы: дай только повод – и
глас молвы настигнет чужака. ИОКАСТА. Ты
не чужак, ты – муж мой!.. ЭДИП (устало). Иокаста... ИОКАСТА. Ты – муж мой!.. ЭДИП. Я твой муж… Сегодня жрец сказал,
что я женился на царице… чтобы
прорваться к трону… А Креонт молчал
и улыбался… ИОКАСТА. Неужели… так
прямо и сказал?! ЭДИП. Так и
сказал. ИОКАСТА. При
Лае он здесь властвовал… ЭДИП. Креонта не
мог укрыть он где-нибудь?.. ИОКАСТА. Эдип! Мой
брат тебе не враг и не соперник. ЭДИП. А
кто он мне? ИОКАСТА. Мой брат? ЭДИП.
Твой брат. ИОКАСТА. Мой брат. Эдип,
опомнись! Входит Антигона. ЭДИП. Что тебе
здесь нужно? АНТИГОНА. Где
моя кошка? ИОКАСТА. Кошка?.. АНТИГОНА. Где она? ИОКАСТА. Какая
кошка, Антигона?.. АНТИГОНА. Кошка. Которую
мне дал Тиресий. ИОКАСТА. Кто?.. Здесь
был Тиресий? Что провидец вещий тебе
сказал? Эдип молчит.
Что ты молчишь? ЭДИП. Сказал... (Антигоне.) Ты что, не видишь, нет здесь этой кошки! АНТИГОНА. А
где она? ЭДИП. Не знаю. АНТИГОНА. Знаешь. ЭДИП. Дочь! Мне
не до кошки! АНТИГОНА. Где она? ЭДИП. Не
знаю. Уйди
отсюда. АНТИГОНА. Навсегда? ИОКАСТА. Не смей так
говорить с отцом! Антигона уходит. Что
происходит?.. Ты
выглядишь ужасно. Что с тобой? Эдип молчит. Я
спрашиваю, что сказал Тиресий? ЭДИП. Что
я – убийца. ИОКАСТА. Думаешь...
Креонт?.. ЭДИП. А
кто же? Больше некому. – Убийца!.. Я,
спасший Фивы?! Я, твой
муж?! – Нет, он ответит
мне за это! ИОКАСТА. Боги! Боги! Что
делать, если муж и брат – враги?.. Мне
тоже – навсегда уйти? ЭДИП. Родная... ИОКАСТА (резко). Родной
бывает мать, а я – жена! (Примирительно.) Я с ним поговорю сама. ЭДИП. Не надо. ИОКАСТА. Он
– мой брат, а не твой. Не придавай его
словам значения. ЭДИП. Когда
бы он
был один... Тиресий, жрец и... Сфинкс!.. Она
мне снилась... Мертвыми глазами... смотрела,
не мигая, на меня... как
кошка... и мурлыкала, как кошка... ИОКАСТА. Эдип,
не изводи себя, как Лай. ЭДИП. Как
Лай?.. ИОКАСТА. Дурное
было прорицанье. Уже
не помню, кто ему предрек, что
сын родной убьет его, но помню, как
приказал он бедное дитя связать
и на вершине Киферона[1] оставить
в дар богам. ЭДИП. А
ты? ИОКАСТА. Что
я?.. Рыдала,
билась головой о стены... ЭДИП. А
он? ИОКАСТА.
Что он?.. Уверовавший глух. И
первенца я больше не видала... О
нем, несчастном, в память назвала я
Аристона... ЭДИП. Как?! И тот младенец был
тоже Аристон?.. ИОКАСТА. Да... ЭДИП. Что
же ты мне
не сказала раньше? ИОКАСТА. Не
сказала? Что
я должна была сказать, Эдип? ЭДИП. Все,
Иокаста. Может быть, мой мальчик... наш
мальчик... ИОКАСТА. Прекрати! Я мать, а ты... ЭДИП. Что
я? ИОКАСТА. Эдип!
Не в имени проклятье, а
в сердце человеческом!.. ЭДИП. В моем?! ИОКАСТА. Ты
так сейчас похож на Лая!.. ЭДИП. Боги! Ты
понимаешь, что ты говоришь! Ты
понимаешь или нет?! ИОКАСТА. Не
знаю... ЭДИП (жестко). Тогда молчи. ИОКАСТА. Молчи, молчи, молчи. И
Лай мне говорил: «Молчи»... ЭДИП. Родная... ИОКАСТА. Ты
не меня жалеешь, а себя. Как
Лай... И что?.. Чего он так страшился, исполнилось,
но разве Аристон убил
его? – нет, от руки злодейской он
пал на перекрестке трех дорог. ЭДИП. На
перекрестке... трех дорог?.. ИОКАСТА. Он
в Дельфы решил
поехать, чтобы вопросить богов... ЭДИП.
О сыне? ИОКАСТА.
Как избавить Фивы от
истерзавшей нас вещуньи Сфинкс... ЭДИП. А
сын?! ИОКАСТА. Что сын?.. ЭДИП. Неужто Лай ни разу о
нем не вспоминал с тех пор? ИОКАСТА. При
мне – ни
разу... Он... его боялся... ЭДИП. Младенца?!
Трус не должен быть отцом! ИОКАСТА. Ты
осуждаешь мертвого. ЭДИП. Родная... Не
осуждаю – не могу понять... На
перекрестке трех дорог... Ты знаешь, где
это место? ИОКАСТА. Где
Кастальский ключ шумит,
не умолкая, у Парнаса, там
сходятся дороги – на Коринф, на
Дельфы и на Фивы... ЭДИП. Разве
Лая убили
у Парнаса?! ИОКАСТА. Говорят, там
обитают музы... ЭДИП. Боги!.. Боги!.. Ужели
то, что мне сказал слепец, – убийственная
правда?! А
сколько лет прошло с тех пор? ИОКАСТА.
Немало. ЭДИП. Я
спрашиваю – сколько? ИОКАСТА. Что
с тобой? Ты
сам не свой. ЭДИП. Я
объявился в Фивах немногим
позже гибели царя – да
или нет? ИОКАСТА. А что тебя тревожит? ЭДИП. Что
я – убийца Лая. ИОКАСТА. Ты?.. Эдип... Ты
бредишь... ЭДИП. Я хотел бы бредить!.. Боги!.. Но
то, увы, не бред... Я как-то раз, по-моему,
рассказывал... В Коринфе... – я
жил еще у матери с отцом – однажды
спьяну кто-то из гостей назвал
меня... поддельным сыном... ИОКАСТА. Спьяну чего
не скажешь. ЭДИП. Подожди. С утра я
матери сказал об этом. Страшно она
рассвирипела – никогда – ни
разу в жизни! – я ее не видел такой... ИОКАСТА. Понятно, мать есть мать. ЭДИП. А я... пошел
я в Дельфы... И предрек оракул, что
суждено мне с матерью сойтись... И
стать отцеубийцей... ИОКАСТА. Неужели ты
этому поверил?! Ты?! Эдип!.. Ужасно,
как мужчины легковерны!.. Не
боги правят ими, а жрецы. ЭДИП. Но
их слова сбываются. ИОКАСТА. Не
чаще, чем
сны, Эдип. Провидческие сны не
посещают каждой лунной ночью. От
предсказаний половина бед. Нет
мальчика, которому не снилось, что
с матерью родной он спит, – и что? Когда
проснется в юноше мужчина, он
разве спит с родительницей?! Нет! Он
сам – иной, и сны его – иные! И
в них царит не мать!.. А ты, как Лай, поверил
в пустоту!.. ЭДИП. Да...
я поверил... ИОКАСТА. Нашел,
чему поверить!.. ЭДИП. И
решил: в
Коринф я не вернусь. Пойду по свету, куда
глаза глядят... И привели мои
глаза меня... ИОКАСТА. Куда? ЭДИП. К
Парнасу, где шумит Кастальский ключ... и
сходятся дороги – на Коринф, на
Дельфы и на Фивы... Перекресток, где,
по твоим словам, убит был Лай... где
вне себя убил я человека... ИОКАСТА. Убил?..
И до сих пор молчал?! Эдип!.. ЭДИП. А
что мне было делать?.. Иокаста! Нельзя
начать признание в любви с
признания в убийстве!.. ИОКАСТА. Ты
был должен, ты
был обязан!.. ЭДИП. Что? ИОКАСТА. Сказать
мне... ЭДИП. Что?! Что
на меня летела колесница? Что
управлявший ей наглец-старик, ругаясь
непотребными словами, с
дороги стал сгонять меня бичом? Что
этот шрам на лбу – не львиный коготь вещуньи
Сфинкс, а след кнута! Что я обиды
не стерпел и поднял руку на
старика? Что он упал без чувств?.. ИОКАСТА. Нет,
это был не Лай... Три человека с
ним были в колеснице? ЭДИП. Да... ИОКАСТА. И
всех ты
перебил?! ЭДИП. Один сбежал... ИОКАСТА. Ты помнишь, каков
был из себя беглец? ЭДИП. Каков? Таков,
что только пятки и сверкали! ИОКАСТА. А
золотой серьги у старика на
левом ухе не было? У Лая была
серьга... на левом ухе... ЭДИП. Нет... Не
помню... Вроде не было... Быть может, не
разглядел я... ИОКАСТА. Золотой
серьги?! Ты
что, слепой? Не мучь себя напрасно. Нет-нет,
конечно, это был не Лай. Иначе
ты запомнил бы иное – не
пятки беглеца, а гордый блеск серьги
царя. Запомнил бы и мету – здесь,
на щеке, родимое пятно. ЭДИП. Здесь,
на щеке?.. Как будто что-то было... ИОКАСТА. Родимое
пятно? ЭДИП. Не
помню что... О
боги!.. Неужели это... – я?! Я
– на себя обрушивший проклятья?! Я
оскверняю ложе мертвеца Кровавыми руками?! Иокаста!.. А
Лай тебя любил? ИОКАСТА. Не так, как ты. И
я, Эдип, не так его любила. ЭДИП. А
как? ИОКАСТА. Не знаю... У меня к тебе иное
чувство. Иногда мне снится, что
я – не я... ЭДИП. А кто? ИОКАСТА. И
ты – не ты... ЭДИП. А
кто? ИОКАСТА. Не изводи себя. Дай руку. Не
эту – ту. ЭДИП. Зачем? ИОКАСТА. Молчи. ЭДИП. Молчу... ИОКАСТА. Мне
снился сон, что мы с тобой гуляем в
тенистой роще. Шелестит листва, и
облака плывут над нами к морю, а
ты не видишь этой красоты... ЭДИП. Не
вижу?.. Почему? ИОКАСТА. Сама не знаю. ЭДИП. Ты
тоже веришь в сны. ИОКАСТА. Но ради них я
не отдам ребенка, мужа, брата!.. ЭДИП. Нет,
брата ты отдашь. ИОКАСТА. Эдип!
Клянусь, он
невиновен! ЭДИП. Не клянись. ИОКАСТА. Не веришь? Я
брата не отдам, Эдип. ЭДИП. Тогда... осталась
у меня одна надежда – беглец-пастух.
И если... если вдруг... он
на меня покажет – что нам делать, тебе
и мне?.. ИОКАСТА. Молчи. Люби меня. Да!
Да! Хочу. Хочу родить ребенка. И
пусть он тоже будет Аристон!.. Что,
думаешь, сошла с ума старуха? Не
бойся, не сошла!.. Молчи! ЭДИП. Молчу... ИОКАСТА. Ты
не о том молчишь, Эдип. ЭДИП. Мне страшно... Я...
я боюсь... боюсь его... Как Лай – того
младенца... Аристона... Боги!.. Ты
что так смотришь на меня? ИОКАСТА. Смотрю. Увы,
не вижу ни царя, ни мужа. Да!
Да! Хочу. Наперекор чуме! Наперекор
всему! Хочу ребенка! И
что бы ни сказал сейчас беглец, мне
все равно. Он говорил: «Убийцы». И
все мы это слышали – и я, и
жрец, и брат мой, и Тиресий. Если он
лгал тогда, то почему сейчас он
скажет правду? Если же не лгал он, то
почему сейчас он вдруг солжет? Ты
царь, Эдип. Держи себя по-царски. Твой
долг – найти убийц. Уходит. (В
дверях.) Я жду тебя.
АКТ
II
7
Эдип и Иокаста. ИОКАСТА. Не
стой, Эдип, ложись. Я знаю, знаю: стара
я стала для тебя. Молчи. Во
тьме любовной – как во тьме могильной. ЭДИП. Зажечь
огонь? ИОКАСТА. Ты
хочешь поглазеть на
прелести мои при свете? Зажигает светильник. Видишь? Не
прелести, а мерзости. Молчи. Ты
холоден ко мне, Эдип... ЭДИП. Родная... ИОКАСТА. Ты
холоден, как лед. ЭДИП. Нет... ИОКАСТА. Да, Эдип! Ты
смотришь не туда. Не это тело так
трепетало, стоило тебе к
нему лишь прикоснуться, коринфянин! ЭДИП. Родная... ИОКАСТА. Нет,
ты звал меня не так! Напомнить? ЭДИП. Нет... ИОКАСТА. Молчи. Не страсть, а жалость. Проклятый
свет! Скажи мне, как тогда: «Моя
вещунья Сфинкс!..» ЭДИП. Моя вещунья.... ИОКАСТА. Не
можешь, да?.. Проклятый свет! Горит – и
оттеняет жалкие морщины. Молчи.
Прижмись ко мне. Проклятый свет! ЭДИП. Я
погашу. ИОКАСТА. Нет, пусть горит! ЭДИП. Родная... ИОКАСТА. Заладил!
Не родная я тебе! Возьми
меня как девку! Как рабыню! Ударь
меня. Ударь. Не так. Сильней. Сильней,
я говорю. Молчи. Наотмашь. Наотмашь
бей! Боль заглушает боль. Нет,
ты меня жалеешь. Ненавижу! Ударь
меня! Ударь, как старика. Ударь,
как у Парнаса. ЭДИП. Иокаста... ИОКАСТА. Забудь,
что я царица! Что жена! Что
мать твоих детей! ЭДИП. На
этом ложе еще
вчера лежал наш сын!.. ИОКАСТА. Молчи! Теперь
он в чреве матери... ЭДИП. Могила быть
матерью не может. Никому. ИОКАСТА. Однако
всем становится. ЭДИП. Родная... ИОКАСТА. Не
смей так называть меня! – Эй, там! ЭДИП. Ты
перебудишь всех. ИОКАСТА (набрасывает
одежду). Эй, там! Заснули!.. Входит Антигона. Дочь,
что тебе здесь нужно? АНТИГОНА. Ничего... ИОКАСТА. Что
ты так смотришь? Нет здесь этой кошки! Я
утопила эту кошку! АНТИГОНА. Ты?.. Отец!.. ЭДИП.
Уйди отсюда. ИОКАСТА (властно). Антигона! Антигона уходит. Эй,
там! Входит молодая рабыня. РАБЫНЯ. Вы
звали, госпожа моя? ИОКАСТА. Тебя
не докричишься. Ты, наверно, спала.
И не одна!.. РАБЫНЯ. Одна. ИОКАСТА.
Одна? С
кем ты спала одна? РАБЫНЯ. Клянусь богами! Ни
с кем. ИОКАСТА. С
кем ты спала ни с кем? Рабыня молчит. Ах,
так!.. Скинь
это платье. Живо! Дай мне пояс[2]. Быстрей!
Брось на пол. Встань сюда, к огню. Все,
все снимай. РАБЫНЯ. И
это?.. ИОКАСТА. Все до нитки. Царь
знает, что у женщин между ног! Рабыня не двигается. Ты
хочешь порки? РАБЫНЯ. Госпожа...
мне стыдно... ИОКАСТА. Боль
заглушает стыд. Смотри, Эдип. Ни
что мужчину так не возбуждает, как
порка девы. РАБЫНЯ. Госпожа!.. Бросается на колени и припадает к ногам Иокасты. ИОКАСТА. Смотри, какая
поза! Жалко, что рабыня. – Раздвинь
свои округлости. – Эдип! Представь,
что это – гордая царица. Царица
семивратных Фив! Представь, что,
чужеземец, ты к вершине власти взойдешь
через ее врата! Смотри: они
отверсты – эти, эти, эти! – входи
в какие хочешь! ЭДИП. Прекрати! ИОКАСТА. А,
все-таки не выдержал!.. Быть может, ты
возбудился? Или этих врат Эдипу
недостаточно? ЭДИП. Ты хочешь меня
унизить? ИОКАСТА. Я хочу – тебя. А
ты меня – не хочешь. ЭДИП. Иокаста... ИОКАСТА. Возьми
ее. Представь, что я – она. Ты
хочешь, я же вижу. ЭДИП. Нет... ИОКАСТА. Ты
хочешь. Возьми
ее. ЭДИП. Зачем?.. ИОКАСТА. Затем,
что я, царица
семивратных Фив, – рабыня. Скажи
мне, как тогда: «Вещунья Сфинкс!..» ЭДИП. Вещунья
Сфинкс... ИОКАСТА. Мне, а не ей. ЭДИП. Вещунья... ИОКАСТА. Не
так, Эдип. ЭДИП. Вещунья Сфинкс... ИОКАСТА. Не так! Закрой
глаза. Они тебе мешают. Мешают
видеть истину. ЭДИП. Глаза?.. ИОКАСТА. Но
этот пояс, он тебе поможет. Эдип
прозреет!.. Раз и навсегда!.. Завязывает ему глаза поясом. Вещунья
Сфинкс таится в этой кошке. Возьми
ее. Мне нужен сын. Мой сын!.. ЭДИП. Но
это будет сын поддельный. ИОКАСТА. Боги!.. Ты,
кажется, и правда слеп, Эдип. Поддельный?!
В этом мире все поддельно! Все,
кроме смерти. ЭДИП. И любовь? ИОКАСТА. Любовь?.. Что
значит это слово для старухи? Любовь!..
(Рабыне.) Не соблазнишь царя – умрешь. Уходит. 8
ЭДИП (Рабыне). Не бойся. Это боль ее кричит. А
боль утихнет – и она умолкнет. Оденься. РАБЫНЯ. Царь...
Она убьет меня... ЭДИП. За что? РАБЫНЯ. Найдутся повод и причина. Я
вижу: смерть стоит в ее очах... и
смотрит на меня!.. ЭДИП. Ты египтянка? РАБЫНЯ. Я, царь, еврейка
из Египта. ЭДИП. Ты... клялась
богами. Ты в них веришь? РАБЫНЯ. Верю. Но
не в богов, а в Бога. Он – один. Творец
и Вседержитель. ЭДИП. Ты красива. Есть
у тебя любовник? Что молчишь? Он
раб? Как его имя? Я не выдам царице
твой секрет. РАБЫНЯ.
Нет, он не раб. ЭДИП. А кто он –
воин, стражник, домочадец? Я
должен знать, еврейка, кто с тобой делил
сегодня ложе. Обещаю, его
не тронут. РАБЫНЯ. Царь, я не могу назвать
его... ЭДИП. Я знаю, что не можешь. И
знаю – почему. Вещунья Сфинкс когда-то
загадала мне загадку. Я
разгадал ее – и стал царем! И
эту разгадаю! Твой любовник... Любовник
твой... царицын брат! Креонт! Сдергивает с глаз повязку. Эй,
там! РАБЫНЯ (бросается на колени). Царь, пощади!.. ЭДИП. Эй, там! Заснули!.. 9
Входит Иокаста. ИОКАСТА. Нет, я еще не
сплю. (Рабыне.) Иди за мной. ЭДИП. Оставь ее. ИОКАСТА. Она
– моя рабыня. Моя,
Эдип. ЭДИП. Я – царь, жена. ИОКАСТА. Ты – царь. А
я – твоя жена. И я – царица. (Рабыне.) Иди за мной, еврейка. РАБЫНЯ. Госпожа!.. ИОКАСТА. Меня ты не
разжалобишь. ЭДИП. Быть может, твой
брат тебя разжалобит, когда он
будет приведен на место казни? ИОКАСТА. Ты не посмеешь. ЭДИП. Это почему? ИОКАСТА. Креонт ни в чем не
виноват. ЭДИП. Допустим. Тогда
зачем он скрылся? ИОКАСТА. Чтобы
ты не
совершил преступную ошибку. Казнив
его, невинного. ЭДИП. Твой
брат назвал
меня убийцей, Иокаста. ИОКАСТА. Не он, а глас
богов. ЭДИП. Который он подделал! ИОКАСТА. Ничего он не подделал! ЭДИП. Так что же,
я – убийца?! ИОКАСТА. Ты – дурак! ЭДИП (с улыбкой). Дурак не может
царствовать. ИОКАСТА. Не мог бы. Не
полюби его, как дура, я! ЭДИП. Ты дура, я
дурак, а кто же умный? Тиресий?
Жрец? Креонт? Вещунья Сфинкс? Или...
никто?! И миром правит... Глупость?! Во
всех обличьях – Тайна, Случай, Рок! Гнев
Иокасты! Слепота Эдипа! Любовь
еврейки!.. Глупость – вот она, божественная
мудрость!.. Иокаста! Когда
бы не она, он был бы мертв. Когда
бы не спасительная глупость, ни
что бы не спасло его. Не будь умней
себя. Светает... Скоро утро. Дай
руку. Отпусти ее. ИОКАСТА (Рабыне). Иди. 10
Сон Эдипа
СФИНКС. За
что ты утопил меня, Эдип? ЭДИП. Ты
кошка? СФИНКС. Нет,
вещунья Сфинкс – не кошка. ЭДИП. Ты
не вещунья Сфинкс. СФИНКС. Ты прав, Эдип. Но
я – твоя спасительная глупость. Ты
спас меня от мудрости богов, когда
неразрешимую загадку ты
разрешил, представив человека в
младенчестве на четырех ногах, на
двух – входящим в свой цветущий возраст, а
в старости – на трех. Но ты забыл, что
третья – не нога, а палка. ЭДИП. Палка для
старика – нога. СФИНКС. Для старика его
нога, Эдип, – не палка. ЭДИП. Старость не
может опираться на себя. СФИНКС. Ты
прав, Эдип, не может. Но и боги не
могут опираться на себя. ЭДИП. К
чему ты клонишь? Я не понимаю. СФИНКС. И
я не понимаю, почему ты
утопил меня. За что? Неужто за
то, что я не кошка? Эдип молчит. А
за что? За
то, что кошка? Нет? Тогда за что же? Неужто
ни за что?! Что ты молчишь? За
то, что палка – не нога, а палка? Или
за то, что в ярости слепой ты
старика ударил этой палкой?! Достает палку. Ударь,
Эдип. Вот палка. Вот старик. Надевает маску Тиресия. ЭДИП. Слепой
Тиресий?! СФИНКС. Это не Тиресий. ЭДИП. А
кто? СФИНКС. Неважно. Я не твой отец. Ударь
меня. Ударь, как у Парнаса! Ударь,
Эдип. Ударь по голове! Надевает маску Иокасты. ЭДИП. Ты
Иокаста?! СФИНКС. Я не Иокаста. Я
не жена, не мать твоя. ЭДИП. А
кто? СФИНКС. Ты
не поверил в то, что кошка – кошка. И
мне ты не поверишь. ЭДИП. Почему? СФИНКС. Ты
и себе не веришь. ЭДИП. Верю. СФИНКС. Веришь? Эдип молчит. А
говоришь, что веришь. Нет, Эдип. Ты
веришь не себе. Ты веришь страху. Что
прорицанье сбудется. Что Рок свершится
так или иначе. ЭДИП. Верю... А
как не верить, если глас богов... СФИНКС. Что
– глас богов? Нет никакого гласа. Искусство
прорицания мертво. ЭДИП. Мертво?.. СФИНКС. Мертво,
Эдип. Искусство мертвых всегда
мертво для тех, кто жив и слеп. ЭДИП. А
разве я слепой? СФИНКС. Тебе
виднее. ЭДИП. Ты
кто? СФИНКС. Неважно. Для тебя – никто. ЭДИП. Никто?.. СФИНКС. Никто. Трагическая маска. Я
– Пустота. Я – Рок. Я – Бог. Я – Смерть. Я
– Тайна. Я – Любовь. Я – Власть. Я – Ужас. У
человека много масок, царь. И
все они – трагические. ЭДИП. Кто
ты? СФИНКС. Твой
Демон. ЭДИП. Ты – мой Демон?.. СФИНКС. Я, Эдип, – твой
голос, обращенный внутрь. ЭДИП. Мой
голос?.. Ты
говоришь со мной, как с мертвым. СФИНКС. Царь! Со
смертным дóлжно говорить как с мертвым. Сегодня
ты родишься и умрешь. И
станешь маской. Маской Человека. ЭДИП. Я
стану маской?! СФИНКС. Маской,
царь Эдип. Трагической
и вечной. Этой маской ты
будешь потрясать сердца живых, идущих
к смерти. В ней – неотвратимость Судьбы. ЭДИП. А эти дыры вместо глаз?.. СФИНКС. Есть
образ слепоты. ЭДИП. Моей?.. СФИНКС. Всеобщей. Все
люди слепы. Слепы, как Судьба. Как
Случай. Как Любовь. Как Власть. ЭДИП. А боги? Над
ними тоже тяготеет Рок? Что
ты молчишь? Ответь Эдипу, Демон. Прошу
тебя, ответь! СФИНКС. Ты не Эдип. 11
Иокаста и Рабыня. Входит Вестник. ВЕСТНИК. Царя
благословенная супруга! Я прибыл из Коринфа. Весть моя и
радость принесет тебе, и скорбь. ИОКАСТА. Начни
со скорби. ВЕСТНИК. Умер царь Коринфа. ИОКАСТА. Отец
Эдипа, умер?! ВЕСТНИК. Да. Полиб сошел
в Аид. Коринф зовет Эдипа на
царском троне заменить отца. ИОКАСТА. Еврейка,
позови царя. О боги! Все
прорицанья – звук пустой! Входит Эдип. Эдип! ЭДИП. Что,
Иокаста? Что стряслось? Кто это? ВЕСТНИК. Я из
Коринфа. ЭДИП. Мать?.. ВЕСТНИК. Отец. ЭДИП. Отец... О
боги!.. Как я верил вам!.. О боги!.. И
вот – он мертв!.. Не я, не сын родной, закрыл
ему глаза – чужие руки... Чего
я так боялся, не сбылось... Хотя,
быть может, от тоски по сыну скончался
он?! И в том – моя вина, и
в этом – прорицанья смысл зловещий?! Что
я его убил – убил своим... отсутствием?! (Вестнику.) Он умер... от болезни? ВЕСТНИК. От
старости. ИОКАСТА. От старости, Эдип! Ни
от чего иного!.. И отныне ни
что не тяготеет над тобой. ЭДИП. Ни
что?.. А ложе матери – забыла? ИОКАСТА. Твой
детский страх смешон! Эдип! Будь я на
месте твоей матери... ЭДИП. Ты
страха не
знала бы? А ты представь себя на
месте моей матери. Чтó, страшно? ИОКАСТА. Эдип,
не изводи себя. ЭДИП. В
Коринф я
не вернусь. – Скажи царице, вестник, что
я ее люблю как сын, что я скорблю
с ней вместе по отцу, но боги... Замолкает. Как
матери сказать, что предрекли мне
боги с ней супружество?.. (Вестнику.)
Не надо. Царице
ничего не говори. Ты
понял – ничего! ВЕСТНИК. Царь, ты боишься в
брак с матерью вступить, и сам себя приговорил
к изгнанью из Коринфа? ЭДИП. Не
задавай вопросов, вестник. ВЕСТНИК. Царь! Твой
страх напрасен. Ты – не сын Полиба. И
мать твоя – не мать тебе. ИОКАСТА. Не мать?! ВЕСТНИК. Не
мать, царица. ИОКАСТА. Ты
опасно шутишь. ВЕСТНИК. Я для подобных шуток староват. ЭДИП (осторожно). А кто мои родители? ВЕСТНИК.
Не знаю. ИОКАСТА. А
что ты знаешь? ВЕСТНИК. Знаю,
что Полиб... ЭДИП. Что?
Говори! ВЕСТНИК. Ты
вряд ли мне поверишь... Из
рук моих тебя он принял в дар. ИОКАСТА. Как
это – в дар?! Ты сам-то кто? ВЕСТНИК. Я? Вестник. А
в молодости был я пастухом. Полибовы
стада я пас, царица, на
склоне Киферона. Как-то раз... Под
вечер это было... Да, под вечер... Смотрю:
идет по склону человек... В
руке его корзина... А в корзине... ребеночек!.. ИОКАСТА. Он лжет, Эдип! (Вестнику.) Ты лжешь! ЭДИП (Вестнику). А
кто был этот человек, ты знаешь? ВЕСТНИК. Пастух
царя фиванского. ЭДИП. Пастух?.. ИОКАСТА. Эдип,
он лжет! ВЕСТНИК. Клянусь
богами, правда! – И
вдруг он говорит мне: «Слушай, друг! Не
мог бы ты пристроить к добрым людям невинное
дитя?» – «Он сирота?» – я
спрашиваю. Говорит: «Подкидыш». – А
сам в глаза не смотрит. Говорит: «Нашел
его в корзине. Здесь, на склоне. Погибнет,
жаль. Возьмешь его?» – «Возьму». – «Спасибо,
друг». – А сам в глаза не смотрит. А
смотрит в ноги. – «Как его зовут?» – я
спрашиваю. – Говорит: «Не знаю». – «Не
знаешь?» – «На пеленке у него есть
вышитые буквы». – Вижу: имя. ЭДИП. Какое
имя, вестник? ВЕСТНИК.
Аристон. И
вышито оно златою нитью. ЭДИП. Златою
нитью?.. Аристон?! ИОКАСТА.
(Вестнику.) Ты лжешь! – Он
лжет, Эдип! А ты развесил уши! ЭДИП. Молчи.
(Вестнику.) Что было дальше? ВЕСТНИК. Он ушел. А
я вдруг растерялся – дело к ночи, смеркается
уже, а на руках дитя
живое!.. – «Аристон!» – Смеется. И
я подумал: царь бездетен, вдруг?.. Пришел
к царю Полибу. Так и так, мол. Увидел
он дитя и просветлел. Зовет
жену: «Меропа! Видишь, боги послали
нам ребеночка!» – И мне: «Ты
должен сохранить все это в тайне». И
я ее хранил. И ныне, царь, тебе
лишь открываю. А Эдипом тебя
Меропа назвала... Смотри, пока
я говорил, твоя царица ушла
куда-то, видно, мой рассказ ее
расстроил очень... ЭДИП. Это
– правда? ВЕСТНИК. Клянусь
богами! ЭДИП. Если ты
солгал, заплатишь
жизнью. ВЕСТНИК.
Заплачу, конечно. Не
потому ли торжествует зло, что
за добро мы платим жизнью? Что же – вяжи
меня, казни меня, ты царь, порадуешь
свою царицу, детям наглядный
преподашь урок! ЭДИП. Прости. Прошу
тебя: и дальше эту тайну храни,
как до сих пор хранил. Ты спас жизнь
Аристона, вестник, – жизнь Эдипа подвесил
твой рассказ на волоске. 12
Входит Стражник. СТРАЖНИК. Царь, твой приказ исполнен. Во
дворце пастух,
который видел гибель Лая. ЭДИП. Ко
мне его. Стражник уходит. Не этот ли пастух, младенцем
одарил тебя? Стражник вводит Пастуха. Чтó, этот? ВЕСТНИК. Он,
царь Эдип. ЭДИП (Пастуху).
Что скажешь? ПАСТУХ. Я?
О чем? ЭДИП. Не
понимаешь? ПАСТУХ. Нет.
А что такое? ЭДИП. Ты
видел, как убили Лая? ПАСТУХ. Нет. ЭДИП. А
что ты видел? ПАСТУХ. Ничего
не видел. ЭДИП. Как
это ничего? ПАСТУХ. А
я бежал. ЭДИП. И
бросил своего царя! ПАСТУХ. Не
бросил. ЭДИП. Не
бросил, говоришь? ПАСТУХ. Не
бросил, царь. ЭДИП. Не
бросил, а подбросил? ПАСТУХ. Что подбросил? ЭДИП. Не
чтó подбросил, а кого! ПАСТУХ. Чего? ЭДИП. Младенца,
говорю, подбросил? ПАСТУХ. Лаю?! ЭДИП. Не Лаю, а ему. ПАСТУХ. Кому
– ему? А
кто он? ЭДИП. Разве ты его не знаешь? ПАСТУХ. Кого
– его? Я – нет. А он меня? ЭДИП. Валяешь
дурака? ПАСТУХ. Кого валяю? ЭДИП. Ты
говоришь с царем, пастух. ПАСТУХ. О чем? ЭДИП. О
чем ты говоришь – тебе известно. И
ты мне все расскажешь – или сам, или
под пыткой, понял? ПАСТУХ. Про младенца или
про Лая, царь Эдип? ЭДИП. Про
все. ПАСТУХ. Про
что – про все: про Лая, про младенца или
про то, как я пасу овец? ЭДИП. Ты,
видно, без кнута не понимаешь, с
кем говоришь. Ты с Лаем был, когда напали
на царя убийцы? ПАСТУХ. Не был. ЭДИП. Как
не был, если был! ПАСТУХ. А я
бежал. ЭДИП. Когда
они напали? ПАСТУХ. Кто? ЭДИП. Убийцы. ПАСТУХ. Убийцы?! ЭДИП. Ты
их видел? ПАСТУХ.
Я? Кого? ЭДИП. Убийц. ПАСТУХ. Убийц не видел. ЭДИП. Как не видел?! ПАСТУХ. А
я бежал. ЭДИП. Боишься
говорить? ПАСТУХ. Что
говорить-то? ЭДИП. Правду. ПАСТУХ. Правду?.. ЭДИП. Правду. ПАСТУХ. Ты
знаешь правду, царь Эдип. ЭДИП.
Не всю. ПАСТУХ. А
всей никто не знает. Только боги. Спроси
богов. Царицу, наконец. ЭДИП. Вот
это ближе к истине... Младенца дала
тебе царица? ПАСТУХ. Да...
она. ЭДИП. А
ты – ему? ПАСТУХ. Да,
царь Эдип. ЭДИП. Ребенок был
царским сыном? ПАСТУХ. Царь, спроси ее. ЭДИП. Зачем
она дала тебе младенца? ПАСТУХ. Она
его... велела... умертвить. ЭДИП. Мать
– сына?! ПАСТУХ. Да...
Она боялась страшно, что
прорицанье сбудется. Что он убьет
отца. И что возьмет в супруги родную
мать. ЭДИП. Велела... умертвить... А
ты младенца пожалел? ПАСТУХ. Я думал... Не
помню, что я думал... Это... ты?.. ЭДИП. Выходит,
я... Ты спас от лютой смерти меня,
старик!.. Но лучше бы убил!.. ПАСТУХ. Кто
ведает, что лучше, а что хуже, не
человек, а бог. А я – не бог. ЭДИП. Ты
знал, старик, что я – убийца Лая, и
словом не обмолвился!.. ПАСТУХ. Зачем? И
кто бы мне поверил? Ты? Царица? Никто
мне не поверил бы! Никто! То
воля Рока, царь! И даже боги подвластны
этой воле!.. Ты меня теперь
казнишь, наверно. И за дело: хотел
добра, а вот содеял зло! ЭДИП. Не
ты, старик. Не ты, а я убийца. Не
ты, а я проклятием богов отмечен.
Царь Эдип за все в ответе. И
царь Эдип за все ответит. Сам. Идите
с миром. ВЕСТНИК. Царь!.. ЭДИП. Иди.
В Коринфе поведай
бедной матери моей, что
умер я. ВЕСТНИК. Не дело ты задумал. ЭДИП. Молчи.
Скажи ей: умер. От чумы. Вестник и Пастух уходят. 13
Иокаста и Рабыня. ИОКАСТА. Еврейка, дай мне
пояс. РАБЫНЯ. Госпожа! Не
убивайте! ИОКАСТА. Ты боишься смерти? РАБЫНЯ. Да, госпожа. ИОКАСТА. По молодости лет и
я боялась. А теперь... Дай пояс. РАБЫНЯ. Не убивайте,
умоляю! Падает на колени. ИОКАСТА. Встань. Тебя
я убивать не собираюсь. Давно
ты спишь с Креонтом? Месяц, два? РАБЫНЯ. Три,
госпожа... ИОКАСТА.
Три месяца? Однако! Ты
хочешь от него родить? РАБЫНЯ. Хочу... Сыночка,
госпожа... ИОКАСТА. Смотри мне в очи. Ты
понесла уже? РАБЫНЯ. Да,
госпожа... ИОКАСТА. Креонт,
конечно, ничего не знает. РАБЫНЯ. Нет,
госпожа, не знает... Я боюсь... сказать
ему... об этом... ИОКАСТА. Ты
не скажешь – так
скажет твой живот. Чего ты ждешь? Скажи
ему сегодня же. Не бойся. Я
знаю, смерть стоит в моих очах. Но
не твоя, еврейка. Дай мне пояс. РАБЫНЯ. Зачем?.. ИОКАСТА. Затем. Ты дашь мне или нет? Вырывает. Скручивает петлю. РАБЫНЯ. Что вы такое
делаете! ИОКАСТА. Тихо! Не
вздумай мне мешать – убью. Скажи царю...
нет, брату... нет, царю... нет, брату... Держи-ка...
говорю, держи!.. Царю ты
скажешь... РАБЫНЯ. Нет! ИОКАСТА. А я
сказала – скажешь! Что
я... РАБЫНЯ. Нет, госпожа! ИОКАСТА. Что
ты орешь? Мне
умирать не страшно. Мне, еврейка, страшнее
жить... Входит Антигона. Иокаста прячет пояс за спиной. Молчание. Ты
ищешь кошку? АНТИГОНА. Нет. ИОКАСТА. А
что тебе здесь нужно? АНТИГОНА. Что ты прячешь? ИОКАСТА. Я
ничего не прячу. АНТИГОНА. Ничего? ИОКАСТА. Уйди
отсюда. АНТИГОНА. Ничего? Молчание. Я
вижу: ты
прячешь смерть. Но спрятать смерть нельзя. Дай
мне ее. ИОКАСТА. Это
не смерть, а пояс. АНТИГОНА. Я
знаю, что такое смерть. ИОКАСТА. Уйди. АНТИГОНА. Дай
мне его – и я уйду. Родная… Я
все равно уйду… с тобой. ИОКАСТА. Куда? АНТИГОНА. А ты – куда? Ты
помнишь: послезавтра шестнадцать
мне исполнится. Ты мне подаришь
этот пояс? Лучше – кошку. Я
назову ее вещунья Сфинкс... Не
уходи, прошу тебя. А если... а
если ты уйдешь... уйду и я!.. Уходит. ИОКАСТА. О боги, боги!..
Как мне жить?! Еврейка! Что
делать, подскажи хоть ты. Молчишь? РАБЫНЯ. Не знаю, госпожа. ИОКАСТА. И
я не знаю. Но
жить так не могу. (Кричит.) Жить!.. не могу!.. РАБЫНЯ. Не убивайтесь,
госпожа... Не надо... ИОКАСТА (кричит). Жить!.. не могу!.. РАБЫНЯ. Не убивайтесь так... ИОКАСТА. Ты понимаешь или
нет, что Лая убил
мой сын!.. что я – его жена!.. что
я его... несчастного младенца!.. хотела
погубить!.. (Кричит.) Жить!.. не могу!.. Ты
хочешь сына от Креонта... Дура!.. Пока
не поздно, вытрави его! Вдруг
и на нем эдипово проклятье?! И
он... убьет отца?! И вступит в брак с
тобой?! И от него... родятся дети!.. Что
ты им скажешь?! Что?! Что это – Рок?! Что
ты не знала ничего?! Ты знала! Ты
знала! знала! знала!.. Бьет поясом Рабыню. РАБЫНЯ. Госпожа!.. Хватается за пояс и вырывает. ИОКАСТА (кричит). Жить!.. не могу!.. Дай пояс!.. Дай мне пояс!.. РАБЫНЯ. Нет, госпожа!..
Не дам!.. ИОКАСТА. Нет, дашь! дашь! дашь! РАБЫНЯ. Убейте, госпожа,
не дам!.. ИОКАСТА.
Еврейка! Жить...
не могу... Падает на колени. Я
умоляю!.. Дай! Забирает пояс. Уйди.
Никто не должен это видеть. Жить...
не могу... РАБЫНЯ. Простите,
госпожа... ИОКАСТА. А ты – меня... Не
будь влюбленной дурой. Не
говори Креонту ничего. И
вытрави свой плод. Пока не поздно!.. 14
Ночь. Полнолуние. Антигона, одна. В руке у нее черный пояс. АНТИГОНА. Подарок
бедной матери моей ко дню рожденья – этот пояс
смерти... Брат
умер... мать покончила с собой... Отец
ее застежкой в исступленье сам
выколол себе глаза... И мне запрещено
к нему входить... И кошка... Моя
вещунья Сфинкс!.. Мне и тебя не
удалось спасти... Провидец вещий сказал,
что век мой краток... Я уйду... в
день своего рожденья... Четверть часа осталось
жить мне на земле... Отец! Прости
меня... Не станет дочь опорой... в
твоем безглазом странствии... Кто здесь?.. Почудилось?..
Мать! Жди меня в Аиде!.. Входит Рабыня. РАБЫНЯ. Отдайте
мне мой пояс, госпожа. АНТИГОНА. Нет. РАБЫНЯ. Госпожа, отдайте мне мой пояс. АНТИГОНА. Это
не пояс. Это смерть. Моей... моей
несчастной матери... РАБЫНЯ. Отдайте. АНТИГОНА. Я
жизнь свою отдам тебе скорей, чем
этот пояс. Кто здесь?.. Входит Тиресий с мальчиком. ТИРЕСИЙ. Антигона! АНТИГОНА. Я
не отдам его. ТИРЕСИЙ. И мне? Антигона молчит. АНТИГОНА. Возьми. Я все равно не буду
жить... ТИРЕСИЙ. Еврейка, пусть
им Эдип прикроет пустоту своих
глазниц. Отдает Рабыне пояс. Оставьте нас. Рабыня и Мальчик уходят. АНТИГОНА. Тиресий... Зачем
ты отобрал его? ТИРЕСИЙ. Зачем?.. Ты
спрашивала, что такое тайна. Дитя,
запомни: Тайна – это Жизнь. Все
прочие – не тайны, а загадки вещуньи
Сфинкс. АНТИГОНА. Моя вещунья Сфинкс... исчезла...
а куда... – никто не знает... ТИРЕСИЙ. Никто?..
(С улыбкой.) Твоя вещунья – на Луне. АНТИГОНА. Где?! ТИРЕСИЙ. На Луне. Она к тебе вернется. В
день твоего рожденья. Спи, дитя. Павсаний,
проводи меня. Входит Стражник. (Антигоне,
в дверях.) Запомни: Божественная
Тайна – это жизнь! Уходит со Стражником. 15
ТИРЕСИЙ. Ты не был на Луне,
Павсаний? СТРАЖНИК. Не
был. ТИРЕСИЙ. А хочешь побывать? СТРАЖНИК. Я спать хочу. Ужасный
день!.. ТИРЕСИЙ. И я устал... Однако, что
делать, если кошка на Луне? Придется
побывать на ней. Проводишь? СТРАЖНИК. До
дома провожу. ТИРЕСИЙ. А до Луны? Стражник молчит. Сегодня
полнолуние. Ты видишь вон
то пятно[3]? СТРАЖНИК. А что?.. ТИРЕСИЙ. Ты приглядись. Я
слеп – и то я вижу, как похоже оно
на кошку. СТРАЖНИК.
Это не она. Это...
другая кошка. ТИРЕСИЙ. Ты боишься, что
пожалел ее, не утопил? СТРАЖНИК. Боюсь,
провидец... Мало ли... Кто знает?.. ТИРЕСИЙ. Я знаю. СТРАЖНИК. Все? ТИРЕСИЙ. Почти. СТРАЖНИК. Почти
– не все. А
далеко ли до Луны? ТИРЕСИЙ. Не очень. От
дома твоего – рукой подать!.. Скрываются в темноте. 16
Эдип, один, с черным поясом на глазах. ЭДИП. «Жил
в древности несчастный царь Эдип. Он
бросил вызов Року...» – Вызов Року?.. – Софокл,
зачем ты это написал?! – «И
мифом стал Эдип. И ставший мифом, явился
мне и молвил, говоря...» – (Самому себе.) Что скажешь, ставший мифом, человеку? Входит Жрец. ЖРЕЦ. Не стало
несравненной Иокасты! Несчастная
покончила с собой. ЭДИП (невозмутимо). Я знаю, жрец. ЖРЕЦ. Ты знаешь – и спокоен?! ЭДИП. Все люди
смертны. Разве нет? ЖРЕЦ.
Эдип! Неужто
ты настолько равнодушен к
трагедии?! Своей жены?! ЭДИП. Своей – сказать
ты хочешь – матери? ЖРЕЦ. О боги!.. Нет,
у тебя не сердце – камень! ЭДИП. Да. Достает каменную фигурку Сфинкса. Возьми. ЖРЕЦ. Ты
сумасшедший! ЭДИП. Этот пояс скрывает
пустоту моих глазниц. Чего
ты хочешь от меня? Ты видишь, я
ослепил себя своей рукой. ЖРЕЦ. То воля
Рока. Ты ослеп, Эдип, от
истины божественной. ЭДИП. Быть может... Я
не хочу с тобою спорить, жрец. Чума
сошла, Эдип уйдет в изгнанье. – Чего
еще ты хочешь? ЖРЕЦ.
Ничего. ЭДИП. Тогда,
прошу, оставь меня в покое. Кто
взял бразды правления? ЖРЕЦ. Креонт. ЭДИП. Пусть он
зайдет ко мне. ЖРЕЦ. Прощай. Уходит. ЭДИП (один). Тиресий! Кто
видит тьму, тот видит, что во тьме... Но
для слепого крайней меры нет – он
на границе тьмы и света... Мальчик! Ты
так и не пришел ко мне... Входит Мальчик. Ты здесь? МАЛЬЧИК. Здесь, царь Эдип. ЭДИП. А где Тиресий? Дома? МАЛЬЧИК. Здесь, царь Эдип.
Позвать его? ЭДИП. Потом. Поближе
подойди ко мне. Чужбина меня
зовет навеки... Аристон! Ты
знаешь, и меня когда-то звали, как
и тебя... МАЛЬЧИК. Тиресий мне сказал. ЭДИП. И о вещунье
Сфинкс ты знаешь? МАЛЬЧИК. Знаю. Тиресий
рассказал о том, как ты ее
загадку разгадал. А можешь мою
загадку разгадать? ЭДИП. Твою? Какая
у тебя загадка? МАЛЬЧИК. Кошка. Тиресий
звал ее вещунья Сфинкс. Ты
знаешь, где она сейчас? ЭДИП.
Не знаю... Прости
меня за кошку... МАЛЬЧИК. Вот
она! Входит Тиресий с кошкой. ЭДИП. Тиресий,
ты? ТИРЕСИЙ. Да, это я. ЭДИП. Тиресий, ты
спас ее? ТИРЕСИЙ.
Павсаний мне отдал. Погладь
ее. ЭДИП (гладит кошку).
Вещунья Сфинкс... Мурлычет... А
Антигона знает? ТИРЕСИЙ. Нет.
Пока. (Мальчику.) Сходи за ней. Мальчик уходит. ЭДИП. Не
стало Иокасты!.. Жизнь
кончена!.. Я прав, Тиресий? ТИРЕСИЙ. Прав. ЭДИП. Спасибо за
прямой ответ. ТИРЕСИЙ. Не стоит. Я
тоже ухожу. ЭДИП. Куда? ТИРЕСИЙ. Туда, откуда
нет возврата. ЭДИП. Это значит, нам
по пути, Тиресий. ТИРЕСИЙ. Нет, Эдип. Ты
станешь мифом, я – во тьме растаю. Отныне
мы не встретимся. Прощай. ЭДИП. Нет,
подожди. А ты мне будешь сниться? ТИРЕСИЙ. Нет. Это наш с
тобой последний сон, в
котором мы беседуем, как боги. ЭДИП. А Аристон
мне будет сниться? ТИРЕСИЙ. Да. ЭДИП. А кто еще,
Тиресий? Иокаста? ТИРЕСИЙ. Нет, не она. ЭДИП. А кто? ТИРЕСИЙ. Вещунья Сфинкс. Ты
разгадал одну ее загадку. Простейшую!
А у нее, Эдип, их
тысячи! ЭДИП. И все я разгадаю? ТИРЕСИЙ. Не все, Эдип, но
многие. Делает движение, собираясь уйти. ЭДИП. Постой. А
кто она, вещунья Сфинкс? ТИРЕСИЙ. Природа. Твой
сон, Эдип, – не сон. Не сон, а миф. ЭДИП. Не сон, а
миф... Входят Антигона и Аристон. Кто это? Антигона? МАЛЬЧИК. Мы, царь Эдип. (Антигоне.) Скажи, а я умру? ТИРЕСИЙ. Не задавай таких
вопросов, мальчик. АНТИГОНА. Вещунья Сфинкс!..
Моя вещунья Сфинкс!.. Берет у Тиресия кошку, гладит ее. ТИРЕСИЙ. Идите, дети,
погуляйте. Антигона и Аристон уходят. ЭДИП. Хочешь со
мной проститься? Чтó, уже пора? ТИРЕСИЙ. Пора, Эдип. Прощай. ЭДИП. Прощай,
Тиресий. Тиресий уходит. Не
сон, а миф... Появляется Сфинкс. СФИНКС. Не
сон, а миф, Эдип. ЭДИП. Я умер?..
или ты мне просто снишься?.. СФИНКС. Не сон, а миф,
Эдип. Не сон, а миф!.. Надевает маску Иокасты. ЭДИП. Ты Иокаста?.. СФИНКС. Я не Иокаста. ЭДИП. Ты
Иокаста!.. СФИНКС.
Нет, Эдип. Я – Сфинкс. Ты
должен разгадать мою загадку. ЭДИП. Загадывай. СФИНКС. Неправильный
ответ. ЭДИП. Неправильный?..
А в чем твоя загадка? СФИНКС. Моя
загадка в том и состоит – в
моем вопросе: в чем моя загадка? Ты
понял? ЭДИП. Понял. СФИНКС. Твой ответ? ЭДИП. Любовь. СФИНКС. Любовь,
Эдип?.. ЭДИП. Любовь, моя вещунья! СФИНКС. Я
умираю от любви, Эдип!.. Падает. Входит Креонт. КРЕОНТ. Эдип,
зачем ты звал меня? Кто это?.. ЭДИП. Вещунья
Сфинкс, Креонт. КРЕОНТ. Вещунья Сфинкс?! ЭДИП. Я
разгадал ее загадку. Слушай. КРЕОНТ. Нет!
Никаких загадок! Вон из Фив! Ты
и твоя любовница еврейка! ЭДИП. Моя,
Креонт?! КРЕОНТ.
Твоя, Эдип, твоя!.. И
Антигона с этой драной кошкой пусть
тоже убирается! Все – вон! (В зал.) К
вам обращаюсь, добрые фиванцы! Отцеубийца,
бывший царь Эдип, не
может между нами жить. Я призван установить
порядок и покой. Мы,
добрые фиванцы, – патриоты. Отчизна
нам милей чужих краев. И
власть могил отеческих приятна! ЭДИП (с улыбкой). Каких могил? КРЕОНТ. Отеческих могил! – Не
должен нами править чужеземец! Не
к мести призываю, а к добру! И
высшей справедливости! Отныне поправшему
отеческий закон нет
места среди нас! Уходит. ЭДИП (вслед ему). И в семивратных Фивах правит
глупость!.. СФИНКС (встает). И подлость человеческая!.. ЭДИП. Ты?.. Я
думал, ты погибла... СФИНКС. Меньше думай. Сфинкс
умирает от любви, Эдип. Любовь
и возвращает к жизни. ЭДИП. Это и
есть конец трагедии?.. СФИНКС. Конец? Не
сон, а миф, Эдип. Миф бесконечен!.. ЭДИП. И
вечен?.. СФИНКС. Как Любовь! ЭДИП. Как Рок! СФИНКС. Как Сфинкс! ЭДИП. И
мифом стал Эдип. И ставший мифом, явился
мне и молвил, говоря. СФИНКС. Тебе
вручаю посох мой. Очами, которые
я вырвал из себя, смотри
окрест и говори, что видишь. ЭДИП. Да
будет Слово сказано! – И пусть в
нем прах и пепел трех тысячелетий вновь
оживут божественным огнем, пылающим
над бездной! СФИНКС. И
содрал трагическую
маску. Снимает маску. ЭДИП. Лик Актера был
недвижим, и сомкнуты уста, и
вечной тьмой наполнены глазницы. СФИНКС. И
музыка звучала в пустоте – нездешняя,
бездонная, слепая... ЭДИП. Планеты
плыли в волнах забытья, и
звезды излучали свет забвенья, высокое
стремилось в высоту, и
низкое стелилось по низинам. СФИНКС. Клубилось
время, как туман, и сон окутывал
пространство неземное, и
три луны свой неподвижный свет делили
на четыре части света. ЭДИП. Мой
голос плыл по волнам забытья, скитаясь
в одиночестве небесном, и
то, что мне не можно произнесть, слепящее,
шепнуло... СФИНКС. Говори! ЭДИП. И
вздрогнул я. И
молвил, говоря. Трагическая тишина. Высвечивается маска Сфинкса. Конец. |
Настоящий текст
не может быть использован
для постановки или публикации
без разрешения автора
© Коркия В.П.
Деловые
контакты
[1] Киферон – горы в Средней Греции, между Аттикой и Беотией.
[2] Пояс, стягивающий ее платье на талии.
[3] Имеется в виду пятно на Луне.
