English
КонтактыВиктор Коркия
КОЗЛИНАЯ ПЕСНЬ
ИЛИ
ЧТО ТЕБЕ
ГЕКУБА?
Гомерическая
трагедия
КОРИФЕЙ
О зрители, герои наших дней!
Сегодня вы увидите на сцене
героев Древней Греции, воспетых
Гомером. Как сказал ученый муж:
"Гомер – поэт царей и царь поэтов!"
Вот бюст Гомера. Так на всех на нас
незрячими очами смотрит вечность.
Кто ощущает это, может встать
и выразить себя в рукоплесканьях.
Прошу садиться. Это – Еврипид.
Великий трагик древности. Когда
пройдут еще два–три тысячелетья,
мы тоже станем древностью для тех,
чьи души потрясет он, восторгая
своим искусством вечным. Можно встать
и выразить восторг в рукоплесканьях.
О зрители! Сегодня мы живем,
а завтра будут жить другие. Это
и есть предмет трагедии. Любой.
И нашей с вами – тоже. В этом мире
иного мира зримые черты
невидимы для смертных. Надо всеми
свою десницу простирает Рок –
Рок непреклонный и неумолимый.
Никто не избежит своей Судьбы.
Что было, то и будет. Это тоже
предмет любой трагедии. А кто
не ощущает этого, тот волен
рукоплескать себе, покуда жив.
Трагическая тишина есть знак
взаимопонимания. Итак!
Представьте древнегреческий театр.
Орхестра. Скена. Это – эорема.
Подъемная машина. Нет, не лифт,
а именно подъемная машина.
В театре древнегреческом она
использовалась, если по сюжету
герой взлетал на небо или бог
спускался с неба. Вот за этот крюк
подвешивали древнего актера,
и древний зритель верил, что герой
летит по небу. Древний зритель – верил!
Мы призываем вас к тому же!
Хор
выходит на орхестру. Звук трубы
да возвестит начало представленья!
ЭПИСОДИЙ 1 ПАРАД ПОБЕДЫ
КОРИФЕЙ. Царь
Агамемнон выступил вперед.
АГАМЕМНОН. Троянская война завершена!
С
победой, други! Грозный Илион
поверженный
лежит у наших ног
в
дымящихся руинах. В честь Победы
повелеваю
провести парад!
ХОР. Ура!
Ура! Ура!
КОРИФЕЙ. Парад
принимает богиня Афина–Паллада!
Слава
великой богине!
ХОР. Ура!
Ура! Ура!
КОРИФЕЙ. Парад
открывает богиня Победы крылатая Ника!
Слава
крылатой богине!
ХОР. Ура!
Ура! Ура!
КОРИФЕЙ. Шагом торжественным шествует рать
мирмидонов!
Слава героям
земли, взрастившей Ахилла!
ХОР. Ура! Ура! Ура!
КОРИФЕЙ. Мощно ступает шеренга могучих
спартанцев!
Вождя своего
Менелая герои несут на плечах!
ХОР. Ура! Ура! Ура!
КОРИФЕЙ. Идут копьеносцы Итаки, Одиссея
бесстрашные други!
ХОР. Ура! Ура! Ура!
КОРИФЕЙ. Отряду афинских мужей салютует
Афина–Паллада
с горних Олимпа
высот! Слава героям Афин!
ХОР. Ура! Ура! Ура!
КОРИФЕЙ. Аргоса воины движутся несокрушимо!
Мужеством дышат,
печатая шаг, коринфяне.
Меднодоспешные,
строем проходят фиванцы!
Мечи обнажив,
марширует лесбийская рать!
ХОР. Ура! Ура! Ура!
КОРИФЕЙ. Шлемами блещут сыны благодатного
Кипра!
Лучники Родоса
мечут горящие стрелы!
Воители Крита
вздымают победные стяги!
Неувядаемы лавры
героев Троянской войны!
ХОР. Ура! Ура! Ура!
КОРИФЕЙ. Старец прославленный Нестор бредет,
опираясь на посох.
Лик умудренный его
имеет воинственный вид!
ХОР. Ура! Ура! Ура!
КОРИФЕЙ. Елену Прекрасную зрите воочию,
други!
Вот – Красота,
чуть не сгубившая мир!
ХОР. Ура! Ура! Ура!
КОРИФЕЙ. Герои Эллады! Нагие троянские девы
молят во имя
Победы невинность щадить!
ХОР. Ура! Ура! Ура!
КОРИФЕЙ. Зрите, ахейцы, ужасных двугорбых
верблюдов!
Страшно плевались
они своей ядовитой слюной!
Зрите – плененные,
смирны они, как овечки!
Золото Трои в
Элладу несут на горбах!
ХОР. Ура! Ура! Ура!
КОРИФЕЙ. Ратные други! Троянцев слоны боевые
над павшею Троей в
честь нашей Победы трубят!
ХОР. Ура! Ура! Ура!
КОРИФЕЙ. Зрите, герои, секретное наше оружие!
Он перед вами - Троянский прославленный Конь!
ХОР. Ура! Ура! Ура!
КОРИФЕЙ. Выходит из чрева Коня Одиссей
хитроумный!
Слава герою! Слава
тебе, Одиссей!
ХОР. Ура! Ура! Ура!
КОРИФЕЙ. Неувядаемы лавры героев Троянской
войны!
ХОР. Ура! Ура! Ура!
ЭПИСОДИЙ 2 ТЕНЬ АХИЛЛА
АГАМЕМНОН. Ахейские мужи! Герои! Други!
Печальный
зрите холм. Погребены
под ним Ахилла
бренные останки.
Прощай,
Ахилл! Тебя, герой Эллады,
Отчизна
не забудет никогда!
КОРИФЕЙ. Герою
слава!
ХОР. Слава!
Слава! Слава!
КОРИФЕЙ. И вдруг – о, чудо! – среди бела дня
сгустилась тень
Ахилла на вершине
холма. В своих
доспехах боевых
стоял великий
воин. И десницу
простер он – и
небесный грянул гром.
ТЕНЬ АХИЛЛА. Итак,
вы уезжаете, сыны
Даная.
Возвращаетесь в отчизну,
которой мне вовеки
не видать.
АГАМЕМНОН. Да, сын Пелея. Ибо такова
богов бессмертных
воля.
ТЕНЬ
АХИЛЛА.
Разве боги
не подсказали вам,
что в честь мою
должны вы жертву
принести? Ахейцы!
Ужели вы покинете
меня
без жертвы,
подобающей герою?
Ужели, други, мой
могильный холм
не окропите
кровью, как того
отцов обычай
требует?
КОРИФЕЙ. Тогда
вонзил свой посох
в землю старец Нестор.
НЕСТОР. Он прав.
КОРИФЕЙ. И хитроумный Одиссей
потряс копьем.
ОДИССЕЙ. Ахейские мужи!
Мы почести должны
воздать Ахиллу
и жертву принести!
НЕСТОР. Ты прав, герой!
АГАМЕМНОН. Какой ты хочешь жертвы, сын Пелея?
ТЕНЬ
АХИЛЛА. Пусть Поликсена, дочь царя
Приама,
взойдет на этот
холм.
АГАМЕМНОН. Сестра Кассандры?!
Ты девственницу
хочешь взять в Аид?
ОДИССЕЙ. Тебя смущает девственность? Быть
может,
ему блудницу в
жертву принести?
АГАМЕМНОН. Я не сказал – блудницу.
ОДИССЕЙ. Тень Ахилла
взывает к нам с
могильного холма!
Герой пал смертью
храбрых за Элладу!
Да умиротворится
тень его
в Аиде мрачном!
Други, мы должны
последовать его
последней воле!
АГАМЕМНОН. Я против этой жертвы.
ОДИССЕЙ. Почему?
ХОР. Ответь героям, почему ты
против?
АГАМЕМНОН. Ахейцы! Пощадим Гекубы дочь!
И без того
несчастий слишком много
обрушил на вдову
Приама Рок.
НЕСТОР. Он прав, мужи ахейские.
ОДИССЕЙ.
Гекуба?
Ты, старец, очень
мудр, но очень стар.
АГАМЕМНОН. При чем здесь старость?
НЕСТОР. Я
не понимаю
тебя, герой.
АГАМЕМНОН. Я – тоже, Одиссей.
ХОР. Устами старца возвещают
боги
божественную
мудрость.
ОДИССЕЙ.
Ты – народ?
КОРИФЕЙ. Хор отвечает хором.
ХОР. Глас
народа.
НЕСТОР. А глас народа – это глас богов!
КОРИФЕЙ. Вещает мудрый старец. И опять
вонзает посох в
землю. Царь Итаки
взирает на него,
как троглодит.
АГАМЕМНОН. Ахейские мужи! Для Одиссея
богов бессмертных
мудрость – звук пустой!
ОДИССЕЙ. Я в мудрости богов не сомневаюсь.
Но ты – не бог.
ХОР. Не бог.
ОДИССЕЙ.
И он – не бог.
А только мудрый
старец.
ХОР.
Мудрый старец.
ОДИССЕЙ. Но, мудрый в государственных делах,
он – старец и по
возрасту не смыслит
в делах иных.
НЕСТОР. В каких делах, герой?
ХОР. В каких делах, герой, не
смыслит мудрый?
ОДИССЕЙ. В любовной страсти.
НЕСТОР. А при чем здесь страсть?
ХОР. При чем здесь страсть?
АГАМЕМНОН.
Ахейцы! Он смеется
над всеми нами!
ОДИССЕЙ. Мы
– еще не все.
Мы – это мы и те,
кто с поля битвы
сошел в Аид.
ХОР. Сошел в Аид.
ОДИССЕЙ.
Ахилл!
Ты слышишь ли меня в Аиде?
ТЕНЬ
АХИЛЛА.
Слышу.
АГАМЕМНОН. Он слышит и меня.
ТЕНЬ
АХИЛЛА.
Не слышу, царь.
ОДИССЕЙ. Гекуба, говоришь?
НЕСТОР. Что это значит?
КОРИФЕЙ. Ответствуй, Одиссей. Герои ждут.
ОДИССЕЙ. Сыны Эллады! Что ему Гекуба!
Нет! Он Кассандры ложе предпочел
копью Ахилла!
АГАМЕМНОН. Ложь!
ОДИССЕЙ. Смотрите, други:
его лицо пылает от стыда!
АГАМЕМНОН. Не от стыда – от праведного гнева!
НЕСТОР. Блуд с дочерью заклятого врага?!
Ужели это правда, Агамемнон?
КОРИФЕЙ. Потупив очи долу, царь молчит.
ХОР. Ужели спит с Кассандрой
царь царей?!
О боги олимпийские, о боги!..
ОДИССЕЙ. Кто, старец, прав?
НЕСТОР. Прав Одиссей, ахейцы.
ОДИССЕЙ. Пусть Поликсена спустится в Аид
и тень Ахилла умиротворит!
ТЕНЬ
АХИЛЛА. Прощайте.
ХОР. До
скончания времен
пребудь во славе умиротворен!
КОРИФЕЙ
. На этом месте древний грек
вставал
и, не жалея рук, рукоплескал.
(Если рукоплескания.) (Если
народ безмолвствует.)
Я
думал, древних греков в зале нет. Я
вижу, древних греков в зале нет.
Пауза.
Продолжим наш трагический сюжет.
Никто не избежит своей Судьбы.
Да возвестит об этом звук трубы!
ЭПИСОДИЙ 3 СОН ГЕКУБЫ
КОРИФЕЙ. Ужасен вид поруганной царицы!
Поникло венценосное чело,
согбенное неумолимым Роком.
Слепые слезы застят очи. Рваный
змеею обвивается лоскут
вкруг родами иссушенного лона.
Безгласны ветры, и земля внизу
тиха, как смерть.
ХОР. Кого, Гекуба, ищешь?
ГЕКУБА. Кассандру, дочь мою. Зловещий сон
я видела. Быть может, истолкует
она, что это значит.
КОРИФЕЙ. Расскажи
свой сон, Гекуба, своему народу.
ГЕКУБА. Приснилось мне, что молодая лань
на горном склоне в мирной тишине
пасется.
КОРИФЕЙ. За спиной Гекубы
Хор
изображает лань на горном склоне.
Гекуба, продолжай.
ГЕКУБА. И вдруг...
ХОР. И вдруг!..
ГЕКУБА. Свирепый волк!..
ХОР.
Свирепый волк!..
ГЕКУБА.
Из пасти
кровавая слюна
стекает!..
КОРИФЕЙ.
Хор
изображает за
спиной Гекубы
приснившегося
волка. Я сказал:
не волка, а
приснившегося волка!
Приснившийся –
страшней. Страшней, чем волк!
Еще страшней!
Изображайте хором!
Ты что
изображаешь?
1–ЫЙ
ИЗ ХОРА.
Волчий рык.
КОРИФЕЙ.
А ты?
2–ОЙ
ИЗ ХОРА. Клыки.
КОРИФЕЙ. А ты?
3–ИЙ
ИЗ ХОРА. Слюны
кровавой
течение по склону.
КОРИФЕЙ.
Продолжай,
Гекуба, твой народ
тебе внимает!
ГЕКУБА. Шерсть дыбом! Хвост трубой! Глаза
горят!
И мечут искры!..
КОРИФЕЙ. Хор изображает
метанье искр из
глаз.
ГЕКУБА. Ужасный вой
наводит ужас!
КОРИФЕЙ. Хор
ужасно воет!
Хор воет хором!
ГЕКУБА. Ужас!.. Ужас!..
КОРИФЕЙ.
Хор
изображает ужас.
Тихий ужас.
Смертельный
ужас!.. Трепетную лань,
охваченную
ужасом!.. Гекуба,
народ внимает.
ГЕКУБА. В ужасе она
бежит ко мне!..
КОРИФЕЙ. О
зрители! Царица
изображает бег
невинной лани,
преследуемой
хищником! А Хор
ей подражает!
ГЕКУБА. Тщетно я
пытаюсь
ее спасти от
волчьей пасти!..
КОРИФЕЙ.
Хор
изображает тщетные
попытки
и волчью пасть.
ГЕКУБА. Из–под моей руки
он прыгнул на нее,
вцепился в горло
и на моих глазах
загрыз!..
ХОР.
Загрыз!..
КОРИФЕЙ. И вдруг опять сгустилась тень
Ахилла.
ГЕКУБА. О, ужас!.. – вот он, волк!
ХОР. О, ужас!.. – волк!
ТЕНЬ
АХИЛЛА. Я – Тень Ахилла.
КОРИФЕЙ. Ты
в Аиде мрачном.
А мы – во сне
Гекубы. Это – сон!
ТЕНЬ
АХИЛЛА. Я – волк во сне Гекубы. В
царстве мертвых
есть потайные
тропы в сны живых.
КОРИФЕЙ. Ты спишь, Гекуба.
ХОР. Это сон, Гекуба!
ГЕКУБА. Нет, это волк!
ХОР. Гекуба, это – сон!
ГЕКУБА. Свирепый волк!..
КОРИФЕЙ. Изображает волка.
Хор подражает ей.
ХОР. Герой Эллады,
зачем ты здесь, во
сне Гекубы?
ТЕНЬ
АХИЛЛА.
Тс–с!
ХОР. Что значит это тс–с, герой?
КОРИФЕЙ.
Герой
не отвечает Хору.
Эорема
его возносит на
могильный холм.
Он исчезает в
тишине зловещей.
И на глазах темнеет
вдруг.
ХОР. Твой сон
несчастье
предвещает. Знай, Гекуба,
ты дочери своей
увидишь смерть.
ГЕКУБА. О
боги!.. Поликсена!.. Дочь моя!..
КОРИФЕЙ. Заламывает
руки и стенает.
ГЕКУБА. О
Поликсена!.. О дитя мое!..
КОРИФЕЙ. Стенает
пуще прежнего.
ГЕКУБА.
О боги!..
КОРИФЕЙ. К несчастной героине состраданье
рождало в древних
зрителях рыданье.
(Пауза.)
Никто не зарыдал?
(Пауза.)
Рыданий нет.
Продолжим наш
трагический сюжет.
Никто не избежит
своей Судьбы.
Да возвестит об
этом звук трубы!
ЭПИСОДИЙ 4 ПРАХ И ПЕПЕЛ
КОРИФЕЙ. О
зрители! Мы будем прерывать
течение
трагических событий
и пояснять по ходу
дела то,
что пояснений
требует. Иначе
никто, быть может,
не постигнет суть
трагической, но
вечной красоты
творений Еврипида.
Современник –
наш современник, а
не древний грек! –
как правило, не
ведает, что значит
трагедия, не
знает, где истоки
трагического.
Современник наш
считает: если есть
на сцене трупы –
трагедия. А если
про любовь
и трупами не
пахнет, а напротив –
герой дурачит
старого козла,
чтобы жениться на
козлиной дочке, –
комедия, и можно
ржать. И ржут.
Иные даже блеют от
восторга.
И, может быть,
трагичнее всего
восторженное
блеянье!.. О боги!..
Выходит из
ахейского шатра
пророчица Кассандра
и пророчит.
КАССАНДРА. Огонь и нож!.. Огонь и кровь!.. Огонь!..
И смерть!.. И
прах!.. И пепел!..
ГЕКУБА.
Поликсена!..
КАССАНДРА. О
горе! Ты совсем ослепла, мать.
Уже не узнаешь
свою Кассандру!
ГЕКУБА. Где
Поликсена, где мое дитя?
КАССАНДРА. Над
ней сгустились тучи Рока. Пеплом
в знак горя
посыпаю я главу.
О боги!..
КОРИФЕЙ. Посыпает пеплом.
КАССАНДРА. Боги!..
О боги
олимпийские!.. О мать
злосчастная!..
ГЕКУБА. Да подожди ты с пеплом!
КОРИФЕЙ. Кассандра
продолжает посыпать.
ХОР. Что видишь, расскажи,
вещунья?
КАССАНДРА. Вижу...
Печальный вижу
холм. Погребены
под ним Ахилла
бренные останки.
Воздвигнут, вижу,
на холме алтарь.
Готово все для
жертвоприношенья...
ГЕКУБА. Довольно, не пророчь!
КАССАНДРА. Мать,
не могу
не прорицать. О
боги, неужели
всегда мне сеять
ужас суждено,
и вещий дар – не
дар, а наказанье?..
КОРИФЕЙ. Вновь
посыпает пеплом.
ГЕКУБА. Прекрати!
КАССАНДРА. Огонь!.. И кровь!.. И смерть!..
КОРИФЕЙ.
Вновь посыпает.
ГЕКУБА. Иди к царю царей и умоляй:
да
пощадят ахейцы Поликсену!
КАССАНДРА. Несчастнейшая
мать! Я о сестре
как только ни
молила!
ГЕКУБА. Нет мужчины,
который в силах
деве отказать
на ложе страсти!
КАССАНДРА. Я уже не
дева.
ГЕКУБА. Тем
более! Кассандра, дочь моя!
Брось этот пепел,
тело умасти,
облейся
благовониями – разве
он устоит?
ХОР. Она
сошла с ума!
Гекуба, что с
тобой? Очнись, Гекуба!
На что толкаешь
дочь? Одно дитя
спасаешь, принося
другое в жертву?
КАССАНДРА. Молчи, молва бездушная!.. О мать!..
ГЕКУБА. Спаси сестру!
КАССАНДРА. От
Рока нет спасенья!
ХОР. Гекуба, это – Рок!
ГЕКУБА. Спаси сестру!
ХОР. Она сошла с ума! Она
безумна!
КАССАНДРА. Мать, это – Рок.
ХОР.
Гекуба, это – Рок.
ГЕКУБА. Рок? Что такое Рок? Чем перед ним
я провинилась? Что
Гекуба Року?
Ты знаешь? Ты?
ХОР. Она сошла с ума.
Она безумна!
ГЕКУБА. Ты не так молила!
КАССАНДРА. Осквернены и лоно, и уста,
которыми вещают
боги. Семя
изверглось трижды
внутрь меня...
ГЕКУБА. А ты?
КОРИФЕЙ. Пророчица молчит, потупив очи.
ГЕКУБА. Кассандра!..
КАССАНДРА. Я покорно
приняла
дары данайца этого
и только
молила слезно о
сестре...
ГЕКУБА. А он?
КОРИФЕЙ. Пророчица молчит, потупив очи.
КАССАНДРА. В ответ изверг он мерзкие слова.
ГЕКУБА. Какие, дщерь?
КАССАНДРА. Мать, пощади!
ГЕКУБА. Какие?
КАССАНДРА. Слова... слова... слова...
ГЕКУБА.
Какие, дщерь?
КОРИФЕЙ. Пророчица молчит, потупив долу
провидящие очи.
Черный снег
с волос ее
ссыпается, и пряди
белеют на глазах.
ГЕКУБА. Спаси сестру!
ХОР. Гекуба, ты безумна!
ГЕКУБА. Я безумна!
КОРИФЕЙ. Не повторяй за хором никогда.
ГЕКУБА. Дщерь, дай мне пепел. Боги, боги,
боги!..
Затмите разум мой,
замкните слух,
пошлите слепоту –
все что угодно! –
но пощадите
Поликсену!.. Прах
взывает к вам из
праха!..
ХОР.
Прах из праха!..
ГЕКУБА. Кассандра, кто тебе Гекуба?
КАССАНДРА.
Мать.
ГЕКУБА. Дай пепел, дщерь. Кассандра, ты
не дева.
Иди к нему.
Кассандра, это – Рок.
ХОР. Кассандра, это – Рок.
ГЕКУБА. Иди к нему
и умоляй, пока не
изнеможет!
Пока хоть капля в
чреслах у него
мужского сока,
умоляй!
КАССАНДРА.
О боги!..
Вы все сошли с
ума!
ГЕКУБА.
Иди к нему.
КАССАНДРА. Ты хочешь бросить вызов Року?!
ХОР.
Року?!
ГЕКУБА. Забудь о Роке – думай о сестре!
КОРИФЕЙ. Пророчица, потупив очи долу,
бредет к шатру
ахейского вождя.
Царица воздевает
руки к небу.
ГЕКУБА. Огонь и нож!.. И кровь!.. И
смерть!.. И прах!..
КОРИФЕЙ. Кружится и бормочет.
ГЕКУБА. Боги, боги!..
ХОР. Гекуба. что с тобой?
ГЕКУБА. Огонь и кровь!..
ХОР. Гекуба, ты безумна!
ГЕКУБА. Я
– Гекуба!
А что тебе Гекуба?
Что – тебе?
И что – вам
всем?.. Огонь и кровь!.. Огонь!..
КОРИФЕЙ. Хохочет, как безумная. И плачет.
И затихает. И
хохочет вновь.
И хохот
гомерический ее
передает священный
ужас древних!
(Гомерический хохот.)
Безумный хохот
нашей героини
не смолк с времен
гомеровских доныне!
Он переходит в
тихое рыданье,
у смертных вызывая
состраданье.
ЭПИСОДИЙ 5 ЖЕРТВА ГЕРОИЗМА
КОРИФЕЙ. О
зрители! Сейчас вам предстоит
увидеть, как в
шатре вождя ахейцев
Кассандра молит
пощадить сестру.
Вы видите, о
зрители, что вы
не видите шатра.
Чтобы представить
события внутри
шатра, нужна
особая машина –
эккиклема.
Вот эккиклема. Это
– колесо.
А это – деревянная
платформа.
Как говорят ученые
мужи,
никто не
представлял себе убийства
без эккиклемы. И
никто не смел
пырнуть ножом
героя на орхестре,
зарезать деву или
топором
убить старуху. В
общем, эккиклема
была незаменима, и
ее
использовали часто
и охотно.
Пока не научились
убивать
без всякой
эккиклемы. В наше время,
о зрители, смерть
перестала быть
событием. Хотя
осталась смертью.
Итак, у Агамемнона
в шатре
Кассандра умоляет
о сестре.
ХОР.
Кассандра, умоляй!
КОРИФЕЙ. Не умоляет.
ХОР. Кассандра, умоляй царя!
КОРИФЕЙ. Молчит.
ХОР. Кассандра, умоляй вождя
ахейцев!
КОРИФЕЙ. Молчит вещунья. Взор ее слепой
пронизывает три
тысячелетья.
Но сомкнуты
бесгласные уста.
Что скажет вещей
деве Агамемнон?
АГАМЕМНОН. Я вижу, ты обрадовала мать.
И мать тебя
послала вновь в надежде,
что я смягчусь.
Кассандра, я не бог.
ХОР. Кассандра, он не бог!
АГАМЕМНОН. Я не могу
противоречить воле
всех героев.
ХОР. Кассандра, он не может!
АГАМЕМНОН.
Царь царей
обязан быть
оплотом героизма!
Ты понимаешь, что
я говорю?
ХОР. Ты понимаешь речь царя,
Кассандра?
КОРИФЕЙ. Пророчица трагически молчит.
Хор объясняет речь
вождя ахейцев.
ХОР. Кассандра, жертва –
признак героизма!
Кассандра, цель
героя – героизм!
Кассандра, героизм
венчает жертва!
КОРИФЕЙ. Пророчица трагически молчит.
АГАМЕМНОН.
Я говорю о героизме!
КОРИФЕЙ.
Хор
изображает признак
героизма.
Пророчица не
смотрит на него.
Хор вновь
изображает тот же признак.
Пророчица
трагически молчит.
АГАМЕМНОН. Я вижу, ты от горя онемела.
Дитя!..
КОРИФЕЙ. На пеплоносную главу
царь возлагает
царственную руку.
АГАМЕМНОН. Я так тебе сочувствую!.. Дитя!..
КОРИФЕЙ. С волос ее сдувает пепел скорби.
Кассандра начинает
танцевать.
Зловещ язык ее
телодвижений.
Внимай, о царь, что
ждет тебя, когда
с победой в дом
родной ты возвратишься!
Вот Клитемнестра,
верная жена.
А вот Эгист, ее
любовник верный,
под эккиклемой
прячется – он трус,
боится вида крови.
Клитемнестра
царя на ложе
брачное ведет
и дикой кошкой
ластится. Эгист
выглядывает из–под
эккиклемы
и тут же снова
прячется. Народ,
как водится,
безмолвствует. И царь
не ведает, что
признак героизма
уже над ним,
героем, занесен.
О зрители, вот
этот признак – зрите!
Кассандра выхватывает
из рукава нож.
Что скажет
Агамемнон?
АГАМЕМНОН.
Девка! Тварь!
Знай, Агамемнон не
боится смерти!
Я отдал на
закланье дочь свою,
когда она согласно
прорицанью
должна была стать
жертвой. Ради нашей
победы общей –
боги, боги, боги! –
я дочь послал на
жертвенный алтарь!
КАССАНДРА. Я знаю.
АГАМЕМНОН. Что ты знаешь? Ты не
знаешь.
О боги!.. Ифигения
моя!
Ты слышишь ли меня
в Аиде?
КАССАНДРА. Слышу.
АГАМЕМНОН. Нет, ты не Ифигения!.. Дитя,
ты слышишь ли меня
в Аиде мрачном?..
КОРИФЕЙ. Пророчица трагически молчит.
Царь воздевает
руки.
АГАМЕМНОН. Боги,
боги!
Затмите разум мой,
замкните слух,
пошлите слепоту –
все, что угодно! –
низриньте самого
меня в Аид,
но только Ифигению
мою
верните!.. Боги!
Боги! Боги!..
КАССАНДРА.
Царь!
Ты не Гекуба.
АГАМЕМНОН. Что?..
КАССАНДРА. Ты
не Гекуба.
АГАМЕМНОН. Она мне дочь!
КАССАНДРА. А мне она –
сестра!
АГАМЕМНОН. Рабыня! Прочь из моего шатра!
ХОР. Ты не спасла сестру,
Гекубы дочь!
КОРИФЕЙ. Кассандра с эккиклемы сходит в ночь.
ХОР. Не возвратишь ты дочери
своей!
КОРИФЕЙ. Скрывает ночи мрак царя царей.
О зрители! И вас
со всех сторон
незримо окружает
тьма времен.
Никто не избежит
своей Судьбы.
Да возвестит об
этом звук трубы!
ЭПИСОДИЙ 6 ИМЯ РОКА
КОРИФЕЙ. Гекуба! Вещей дочери твоей
отказом вновь
ответил царь царей.
ГЕКУБА. Я не ждала иного от него.
КОРИФЕЙ. Гекуба! И его настигнет Рок.
ГЕКУБА. Ты говоришь как бог. А ты – не
бог.
КОРИФЕЙ. Не бог, Гекуба.
ГЕКУБА. Кто же ты?
КОРИФЕЙ.
Никто.
ГЕКУБА. Тогда веди трагедию к развязке.
КОРИФЕЙ. Не торопи неумолимый Рок.
ГЕКУБА. Не угрожай Гекубе Роком,
смертный.
КОРИФЕЙ. Я – Корифей, Гекуба.
ГЕКУБА. Ты – Никто.
Ты сам сказал. Ты
сам присвоил имя,
которое не значит
ничего.
КОРИФЕЙ. А имя Одиссея что–то значит?
ГЕКУБА. Мне ненавистны имена убийц.
КОРИФЕЙ. Но он – герой.
ГЕКУБА. Герой и есть убийца.
Лазутчиком
проникший в Илион,
был среди ночи
мной застигнут он.
Но я его не выдала
тогда.
КОРИФЕЙ. Ты пожалела?
ГЕКУБА. Да.
КОРИФЕЙ. Убийцу?!.
ГЕКУБА.
Да...
КОРИФЕЙ. Тогда не плачь по дочери своей.
Плачь по себе. Ты
– Рок своих детей.
ГЕКУБА. Он был никто. Он жалок был. У ног
как червь, он
ползал!..
КОРИФЕЙ. А теперь он – бог.
А ты – никто.
Закон, увы, таков:
мы из червей
плодим себе богов.
Гекуба, плачь по
дочери своей:
священной жертвы
алчет бог червей!
Вот Одиссей, он
легок на помине!
Лазутчик прежний –
вестник Рока ныне!
ОДИССЕЙ. Гекуба, я пришел за Поликсеной.
Ахейскими вождями
решено,
что дочь твоя, царица,
станет жертвой,
Ахиллу
посвященной. Где она?
ГЕКУБА. Кто это, боги? Тот ли самый
червь,
что ползал у меня
в ногах?!.
ОДИССЕЙ. Гекуба,
где Поликсена?
ГЕКУБА. Тот ли самый раб,
что умолял царицу
о пощаде?!.
Ты помнишь, царь,
лазутчиком себя
в священной Трое,
в грозном Илионе?
ОДИССЕЙ. Священной Трои больше нет.
ГЕКУБА.
Ты кто?
ОДИССЕЙ. Я – вестник Рока.
ГЕКУБА. Рока?
ХОР. Рока! Рока! Рока!
ГЕКУБА. Хор не указ царице.
ОДИССЕЙ. Я не
хор.
ГЕКУБА. А кто ты?
ОДИССЕЙ. Покорись, Гекуба, Року.
ГЕКУБА. Рок для меня – никто. И ты –
Никто.
Запомни это имя.
Имя Рока.
КОРИФЕЙ. О зрители! Запомните и вы:
Никто над вами
властвует, и кто бы
ни делал вид, что
он и есть Никто,
он – кто бы ни
был! – сам ему подвластен!
ХОР. О зрители! Не забывайте
то,
что имя Рока
вашего – Никто!
Любовники! Не
забывайте то,
что за спиной у
вас стоит Никто!
Властители! Не
забывайте то,
что и над вами
властвует Никто!
О смертные! Не
забывайте то,
что надо всеми
властвует Никто!
ОДИССЕЙ. Где Поликсена?
ГЕКУБА. Где твоя жена?
ОДИССЕЙ. Где Поликсена?
ГЕКУБА. Где твой сын?
ОДИССЕЙ. Гекуба,
где Поликсена?
ГЕКУБА. Молодая лань
пасется в тишине
на горном склоне.
А дом твой полон
пьяных женихов.
И ты для них –
Никто!
ОДИССЕЙ. Где Поликсена?
КОРИФЕЙ. Хор не изображает ничего.
Ни пьяных женихов.
Ни жертвы Рока.
Ни пустоты
вселенской. Хор молчит.
О зрители! Вы –
Хор, молчащий хором.
Вы – женихи. Вы –
пустота. Вы – Рок.
Вы – жертвы Рока.
Или вы не жертвы?..
ГЕКУБА. Они – не жертвы.
ОДИССЕЙ. И не женихи.
КОРИФЕЙ. А кто они?
ГЕКУБА. Никто.
ОДИССЕЙ. Где Поликсена?
ГЕКУБА. Никто не знает. Отведи меня
к Ахиллову холму.
Вот это лоно,
ахеец, подарило
жизнь тому,
кто поразил
рожденного Фетидой.
ОДИССЕЙ. Cтаруха, не тебя, а дочь твою
потребовала тень
Ахилла. Скучно
ему в Аиде мрачном
– разве ты
его тоску
геройскую развеешь?
ГЕКУБА. Тогда убейте вместе мать и дочь.
ОДИССЕЙ. Гекуба, мы не варвары, а греки.
И нам нужна не
дикая резня,
а жертва в честь
погибшего героя!
ГЕКУБА. Кровь дочери моей невинной хочешь
красивыми словами оправдать?
ОДИССЕЙ. Не падай духом.
ГЕКУБА. Что?.. О, боги, боги!..
Кого я пощадила!..
Одиссей!
Я жизнь тебе
спасла!
ОДИССЕЙ. Спасла, Гекуба.
ГЕКУБА. Спаси мне дочь! Спаси! Спаси!
Спаси!..
ОДИССЕЙ. А кто утешит матерей Эллады,
чьи сыновья легли
под Троей? Ты?
КОРИФЕЙ. Гекуба рвет седые космы. Рваный
змеею обвивается
лоскут
вкруг родами
иссушенного лона.
Безгласны ветры, и
земля внизу
тиха, как смерть.
ОДИССЕЙ. Никто их не утешит.
ХОР. Никто!
КОРИФЕЙ. Никто!
ХОР.
Никто! Никто! Никто!
ОДИССЕЙ. Прими свой Рок.
ХОР. Гекуба, это – Рок.
ГЕКУБА.
Ты – бог червей!..
ОДИССЕЙ. Гекуба, я не бог.
КОРИФЕЙ. Гекуба страшно смотрит на него.
Никто не
произносит ничего.
ЭПИСОДИЙ 7 ИСТОЧНИК ТЬМЫ
КОРИФЕЙ. О зрители! По прихоти поэта
прервем на
полминуты нить сюжета.
Шум моря. Чаша
древнего театра.
Глаза поднимешь –
небо. Синева.
Акрополь в золотых
лучах заката.
И три тысячелетья
– впереди!..
С орхестры
долетают голоса:
– Что мне Гекуба?
– Что тебе
Гекуба?..
Шум моря – это
вечность. Вечный шум.
И бесконечность
синевы небесной.
Что мне Гекуба
перед этой бездной?
Что я Гекубе?..
Слышно далеко.
Но ничего не
видно. И не надо!..
Шум моря. Золотая
колоннада.
Трагедия не может
быть иной,
как только личной
или мировой!
Нельзя вообразить
три тыщи лет!
Продолжим наш
трагический сюжет.
Из Хора выделяется
Никто.
Выходит в центр
орхестры. Покрывало
скрывает
лик. Но плавные шаги
и полная величия
походка
вам говорят, о
зрители, о том,
что это дочь
Гекубы. Наступает
трагический
момент. Гекубы дочь
подходит к
Одиссею.
ОДИССЕЙ. Кто ты, дева?
КОРИФЕЙ. Струится
покрывало и, шурша,
к ногам ее
спадает.
ОДИССЕЙ.
Поликсена!
ПОЛИКСЕНА.
Кто звал меня?
ГЕКУБА. Никто!
КОРИФЕЙ. Никто!
ХОР.
Никто!
ОДИССЕЙ. Тебя зовет Никто.
ПОЛИКСЕНА.
Смешное имя!..
Никто! Неужто так
тебя зовут?
КОРИФЕЙ. С улыбкой смотрит дева на героя.
ПОЛИКСЕНА. Я слушаю тебя, Никто!
КОРИФЕЙ. Герой
подходит к ней
вплотную.
ОДИССЕЙ.
Дочь Гекубы!
Ахилла тень зовет
тебя в Аид.
ПОЛИКСЕНА. А кто из вас решает за Ахилла –
ты или Агамемнон?
ОДИССЕЙ. Рок.
ПОЛИКСЕНА.
Ахилл!
Ты хочешь моей
смерти?
ОДИССЕЙ. Он
не слышит.
Ты видишь, тени
нет.
ПОЛИКСЕНА. А
где же тень?..
ОДИССЕЙ.
В Аиде.
ПОЛИКСЕНА. Тень Ахилла! Дочь
Гекубы
тебя зовет!
Откликнись!
КОРИФЕЙ. Тени нет.
ПОЛИКСЕНА. Ты
хочешь моей смерти, сын Лаэрта?
КОРИФЕЙ. Трагическая тишина. Герой
и будущая жертва
друг на друга
глядят в упор.
Герой отводит взгляд
и смотрит в
пустоту тысячелетий.
ПОЛИКСЕНА. Ты
хочешь моей смерти, Одиссей?
ОДИССЕЙ. Не
я, а тень Ахилла.
ГЕКУБА. Тень
в Аиде.
И ничего не хочет.
Хочешь ты.
ОДИССЕЙ. Не
мне приснился волк – тебе, Гекуба.
ГЕКУБА. Мне
не приснился деревянный конь.
ОДИССЕЙ. А
тень Ахилла мне приснилась!
ГЕКУБА.
Боги!
Тень! Что такое
тень? Ты знаешь? Ты?
А хитроумный царь
Итаки знает!
Смотрите все!
КОРИФЕЙ. Гекуба вне себя
бросается к
ахейскому герою.
Безумен лик ее.
Глаза горят
и мечут искры.
ГЕКУБА. Свет – источник тени!
Ты темные умы решил
смутить
виденьем темным!..
О, ты хитроумен!
Ты – бог червей!
Но ты – червивый бог!
Смотрите все!
Ахеец, что ты скажешь,
если сейчас при
всех я покажу
тень вашего
Ахилла?
ОДИССЕЙ. Ты
безумна.
ХОР. Гекуба, ты безумна!
ГЕКУБА. Ты сказал!
КОРИФЕЙ. Выхватывает факел.
ГЕКУБА. Я – Гекуба!
И я вам покажу
такую тень!
Такую тень
Ахилла!.. Боги, боги!..
КОРИФЕЙ. Хватает одного из Хора.
ГЕКУБА. Встань!
Смотрите все!..
Вот ваша тень Ахилла!
ХОР. О боги! – тень Ахилла!
ГЕКУБА. Вот он – волк!..
КОРИФЕЙ. Роняет факел. Тень не исчезает.
У Одиссея падает
копье.
Он бледен. Отирает
пот десницей.
Тень поднимает
факел. Одиссей
пытается поднять
копье, но видит
на древке
ахиллесову пяту
и вновь бледнеет.
Смотрит на Ахилла.
ТЕНЬ
АХИЛЛА. Возьми огонь и не теряй копье.
КОРИФЕЙ. Вручает факел бледному герою.
ПОЛИКСЕНА. Ты хочешь моей смерти?
КОРИФЕЙ. Тень молчит.
ГЕКУБА. О, сжалься, сжалься, сжалься,
сжалься, сжалься!
КОРИФЕЙ. Тень смотрит сквозь Гекубу в
пустоту.
В руке царя Итаки
факел гаснет.
Тень исчезает.
Тьма объемлет мир.
Клубится Хаос,
превращаясь в Космос.
И вспыхивает
первая звезда.
О боги, боги!..
ГЕКУБА. Тьма – источник света!
Ха–ха–ха–ха–ха–ха–ха–ха–ха–ха!..
КОРИФЕЙ. О боги, боги!.. Ширится
пространство,
и музыка семи
небесных сфер
божественно
звучит, и плач Гекубы
почти не слышен...
ГЕКУБА. Ха–ха–ха–ха–ха!..
КОРИФЕЙ. О боги, боги!.. Страшный смех Гекубы
не трогает
бессмертные сердца!
ХОР. Гекуба, плачь!
КОРИФЕЙ. Не
плачет.
ХОР.
Плачь, Гекуба!
КОРИФЕЙ. Не плачет. Роковая тишина.
Скрипит земная
ось. Гекуба, молча,
вращается вокруг
своей оси.
ХОР. Гекуба, плачь!
КОРИФЕЙ. Не
плачет. Боги, боги!..
Из Хора выделяется
Никто.
Подходит к Поликсене. Царь Итаки
роняет легендарное
копье.
Десницей отирает
пот.
ПОЛИКСЕНА.
А куклу
мне можно взять с
собой в Аид?
ОДИССЕЙ.
Возьми.
ПОЛИКСЕНА. Ее зовут Гекуба.
ГЕКУБА. Поликсена!..
ПОЛИКСЕНА. Ну что ты, что ты, что ты, что ты... дочь!
ГЕКУБА. Дитя мое!.. О!.. О!.. О!.. О!..
КОРИФЕЙ. Рыдает.
ГЕКУБА. О!.. О!.. О!.. О!..
КОРИФЕЙ. Дочь утешает мать.
ПОЛИКСЕНА. Не плачь, родная, – люди смотрят!..
ГЕКУБА. Боги!
Что вам Гекуба,
боги!.. О!.. О!.. О!.. О!..
ПОЛИКСЕНА. Довольно, мать! Дай умереть спокойно.
КОРИФЕЙ. Гекуба обнимает дочь. Никто
разводит руки
матери. Темнеет.
Мгновенья
превращаются в века.
Века – в
мгновенья. Мертвое пространство.
И зарево Ахиллова
костра.
Никто с орхестры сходит.
Дочь Гекубы,
покорная, идет за
ним во тьму
неслышными шагами.
Царь Итаки,
подняв копье,
уходит вслед за ней.
С орхестры сходит
Хор. Сначала – девы,
затем – мужи. Рабы
уходят в рабство.
Гекуба остается
перед бездной.
Над ней в пустом
пространстве крюк железный.
Она не произносит
ничего.
И смотрит,
смотрит, смотрит на него.
ЭПИСОДИЙ 8 БОГ СВЕТА
КОРИФЕЙ. О зрители! Быть может, мы живем
в трагическое
время и не знаем,
что наша жизнь –
трагедия. А мы
живем себе и даже иногда
себя богами
ощущаем. Кстати,
есть кто–нибудь,
кто хочет совершить
полет на эореме? –
Вы хотите?
Прошу вас на
орхестру. Вы – герой.
Сейчас себя вы
ощутите богом.
Вы не боитесь
ощутить себя?
Божественный наряд
герою, музы!
Выбирает парик.
Златые кудри!
Покудрявей нет?
Нет, этот
покудрявей. Или этот?
Лук и златые
стрелы! А венок?
Нет, этот на себя
надень! Лавровый!
Не жмет? В уме не
стискивает мысль?
А нужно, чтобы
стискивал! А этот?
По–моему,
божественно! Вы – бог!
Вы это ощущаете?
Не очень?
А музы ощущают!
ХОР
МУЗ.
Это он!
Бог света
златокудрый Аполлон!
КОРИФЕЙ. У вас написан на лице трагизм.
Вы не боитесь острых
ощущений?
Здесь жертва
героизма не нужна!
Спокойствие должно
быть олимпийским.
Вас окружают музы.
Вы себя
прекрасно
ощущаете. Над вами
железный крюк. Вы
– златокудрый бог.
Метать глазами
искры вам не надо.
Не возбуждайте
наших бедных муз.
Для них это –
трагедия. Смотрите
на все с Олимпа.
Видите Олимп?
Для смертных он
закрыт холмом могильным,
но богу, то есть
вам, открыто то,
чего никто не
видит. Аполлону –
рукоплесканья муз!
Спускайте крюк!
Перед полетом
выпейте нектар –
божественный
напиток. Музы, чашу!
До дна! До дна!
ХОР
МУЗ. До дна! До дна! До дна!
КОРИФЕЙ. Вперед выходит жрица Аполлона
пророчица
Кассандра. Воскурив,
обкуривает крюк и
посыпает
любимым пеплом.
Пристегнуть ремни!
Поехали!.. Гремит
машина грома!
О зрители! Вы
видите полет
к Олимпу!
Сладкозвучная кифара
звучит с Олимпа!
Златокудрый бог –
бог света, бог
искусства – на Олимпе!
КАССАНДРА. О,
Аполлон!..
КОРИФЕЙ. Рукоплесканья муз!
О зрители,
рукоплесканья богу!..
Рукоплескания.
О зрители!
Трагическое время
накладывает
роковое бремя.
Но есть Театр, где
несмотря на это,
мы в человеке
видим бога света!
Советуем осмыслить
этот факт
и на Олимпе
провести антракт!
ЭПИСОДИЙ 9 ГАРМОНИЧЕСКАЯ ОДА
КОРИФЕЙ.
О зрители! Наука доказала,
что древним грекам
горя было мало!
Ласкали взор
красавицы гетеры!
Ораторы ценили
чувство меры!
Пронзая взором
время всемогущее,
Оракулы провидели
грядущее!
И рабство как
вершина демократии
не вызывало резкой
антипатии!
Что ни тиран –
мудрец и филантроп!
А уж когда мудрец,
то как Платон –
атлет и олимпийский
чемпион!
Для древних греков
легкая атлетика,
была необходима,
как эстетика!
На греческом
базаре досократики
базарили о высшей
математике!
Гармония политики
и этики
открыла им законы
диалектики!
Познать себя им
помогала логика!
Воспитывала вкусы
педагогика!
Пифагорейцы
обожали мистику!
Софисты
разработали софистику!
Но побеждала
модные поветрия
гармония земная –
геометрия!
И к звездам
увлекала астрономия
как высшая
небесная гармония!
ЭПИСОДИЙ 10 ЖРЕБИЙ – ЭТО РОК
и мудрый старец.
Воин держит факел,
и лики трех
прославленных мужей
озарены кровавым
светом.
АГАМЕМНОН. Други!
Нам надлежит
сейчас решить, кому
исполнить волю Рока. Полагаю,
что Одиссей – достойнейший
из всех.
ОДИССЕЙ. Благодарю за честь, о царь! Однако...
КОРИФЕЙ. Смолкает, вперив очи в пустоту.
АГАМЕМНОН. Что это значит, мудрый старец? Разве
не он кричал пред
войском громче всех:
"Да
умиротворится тень Ахилла!"
(Одиссею.) Так умиротвори ее, герой,
своей рукой...
геройской!..
КОРИФЕЙ. Смотрит в очи
царя Итаки.
НЕСТОР. Одиссей, он прав.
То – воля Рока, а
она – священна!
ОДИССЕЙ. Священна, мудрый старец. И она
исполнена должна
быть непременно.
Но кем? Ахиллов
сын, Неоптолем,
прекрасный ликом,
девственный и юный,
он – среди нас, и
жертва в честь отца
есть право сына!
АГАМЕМНОН. Нет такого права!
НЕСТОР. Нет, царь царей, такое право
есть.
АГАМЕМНОН. Есть или нет – здесь я решаю!
ОДИССЕЙ. Разве?
Ты, царь царей,
решаешь за богов?
НЕСТОР. Он прав, великий вождь.
КОРИФЕЙ. И мудрый старец
вонзает посох в
землю. Лик вождя
мрачней Аида. Взор
его померкший
блуждает, как
слепой, пока уста
устало шепчут.
АГАМЕМНОН. Боги, боги, боги!..
Ты, мудрый старец,
выжил из ума!
НЕСТОР. Если богам угодно, – выжил.
АГАМЕМНОН. Выжил? –
Так пусть решают
боги, а не ты!
Не ты, не я, не он
– не мы, а жребий!
НЕСТОР. Я, царь, не против. Жребий – это
Рок.
КОРИФЕЙ. Вещает мудрый старец.
НЕСТОР. Пусть Кассандра
нам выберет одно
из трех имен.
АГАМЕМНОН. Каких имен?
НЕСТОР. Достойных – Агамемнон,
Неоптолем и
Одиссей.
АГАМЕМНОН. А ты?
НЕСТОР. Что – я?
АГАМЕМНОН. Не понимаешь?
ОДИССЕЙ. Мудрый старец
руководит обрядом,
царь царей.
НЕСТОР. Ты прав, герой!
Появляется Кассандра.
АГАМЕМНОН. Кассандра?!.
НЕСТОР. Дщерь Гекубы!
Как ты проникла в
сей шатер?
КАССАНДРА. Огонь!..
Огонь и нож!..
Огонь и кровь!..
АГАМЕМНОН.
Кассандра!..
КАССАНДРА. Как ты прекрасен, мой Неоптолем!..
КОРИФЕЙ. К царю царей протягивает руки.
КАССАНДРА. Как ты прекрасен!.. Как ты юн и свеж!..
Как чист и
непорочен!..
КОРИФЕЙ. Обнимает
царя царей.
КАССАНДРА. Как я хочу лобзать
твои уста... и
руки...
АГАМЕМНОН. Прочь!.. Рабыня!
Покинь шатер!
КАССАНДРА. Убей меня... Убей!..
и страстно их
лобзает.
АГАМЕМНОН. Девка!.. Прочь!..
КОРИФЕЙ. Бьет по устам лобзающим наотмашь.
КАССАНДРА. Убей меня!.. Убей, о царь царей!..
Убей до завтра!..
до сестры... моей...
Убей!.. Убей!..
Убей!.. Убей!.. Убей!..
НЕСТОР. Уйди, дитя.
КАССАНДРА. Куда?..
О мудрый старец,
скажи – куда?..
Мой вещий голос нем...
Уходит.
НЕСТОР. Пусть жертву принесет Неоптолем.
ЭПИСОДИЙ 11 ГРОМ
НЕБЕСНЫЙ
КОРИФЕЙ. О зрители! Однажды Лев Толстой
заметил с
гениальной простотой,
что, мол,
"пугает он, а мне не страшно".
Речь шла не о
Шекспире, хоть Шекспир
был, как известно,
не его кумир.
Читатель ждет уж
рифмы к слову "страшно".
Но зритель – не
читатель! Зритель – зрит!
И ждет не рифмы. –
Жертва, только жертва!
И жертва будет!
Истинный театр
есть зрелище
кровавое!
Но, чтобы вас до
смерти не пугать,
в особенности тех,
кому не страшно,
подумав, мы решили
совместить
две вещи
несовместные. Гомеру
такое и не
снилось! Еврипид
такого не писал! У
Льва Толстого
такого и в помине
нет!.. Шекспир –
тот мог бы
написать такую сцену,
живи он в наши
дни. Но в наши дни
шекспиров нет. А
есть один козел,
который пишет
пьесы для театра,
а не для денег. И
козел сказал,
что он напишет.
Взял – и написал!
Скорбя, что в наши
дни шекспиров нет,
продолжим наш трагический
сюжет!
О зрители!
Могильный холм Ахилла
вновь перед вашим
взором. Синева
безоблачного неба.
Даль морская.
Пустынный
горизонт. И свет зари,
как перси девы,
нежно–розоватый.
Приятно,
отрешившись ото сна,
вдохнуть всей
грудью, окунуться в море,
подставить солнцу
мужественный торс,
почувствовать
гармонию природы
и жертву принести
богам.
Ахилл!
Ты слышишь ли меня
в Аиде? – Слышит!
А вы, мужи
ахейские?
ХОР. И мы!
КОРИФЕЙ. Царь Агамемнон выступил вперед.
Он облачен в
парадные доспехи
с изображеньем
солнца – древний знак
верховной власти.
Голову вождя
венчает медный
шлем с высоким гребнем.
Величия исполнен
грозный лик
царя
царей.
АГАМЕМНОН. Сыны Эллады! Ныне
во славу
величайшего из нас
на жертвенный
алтарь восходит дева –
царя Приама и
Гекубы дочь.
КОРИФЕЙ. Герою слава!
ХОР. Слава! Слава! Слава!
КОРИФЕЙ. Вонзает посох в землю старец Нестор.
На мудром старце
шерстяной гиматий –
практичная одежда
мудреца.
Струящиеся складки
говорят
о муже
многоопытном. При этом
они скрывают
волосатость ног
до середины икр.
От икр и ниже
естественный
волосяной покров
удачно гармонирует
с одеждой.
НЕСТОР. Герой бессмертен!
КОРИФЕЙ.
Так вещает мудрость.
Так вторит вещей
мудрости народ.
ХОР. Герой бессмертен!
КОРИФЕЙ. Так народный глас
в природе
повторяет нимфа Эхо.
ЭХО. Герой бессмертен!
ХОР. Слава! Слава! Слава!
КОРИФЕЙ. Над нимфой развевается калиптра,
легчайший из
прозрачной ткани шарф,
а маленькие ножки
– в золоченых,
ручной работы
туфельках. Они
без каблуков –
походка модной нимфы
должна быть
плавной и воздушной, чтобы
в героях
пробуждался героизм.
ЭХО. Герой бессмертен!
КОРИФЕЙ. Повторяет Эхо.
О зрители, герои
наших дней!
О юноши, герои
дней грядущих!
О нимфы! О
властители их дум!..
О времена! О
нравы!.. Агамемнон
десницу простирает
к небесам.
АГАМЕМНОН. Герои, приведите жертву!
КОРИФЕЙ. Вечность
сжимается в
мгновенье. Дочь Гекубы
два воина подводят
к алтарю.
На Поликсене
белоснежный пеплос.
Украшенный
алмазами венец
охватывает кудри.
Царь Итаки
взирает на нее,
как троглодит.
На
праздничной одежде Одиссея
изображен
прославленный Геракл,
сражающийся с
Гидрой, под которой
вы видите
классический хитон.
АГАМЕМНОН. Герои, уведите нимфу!
КОРИФЕЙ.
Нимфу
два воина уводят за
алтарь.
Вперед выходит
юный сын Ахилла
герой Неоптолем.
Он облачен
в пурпурный
хламис, сколотый по моде
изящной пряжкой –
фибулой.
НЕСТОР. Герой!
Перед обрядом
должно очищенье.
НЕОПТОЛЕМ. Как должен я очиститься, мудрец?
НЕСТОР. Святой струи рукой благоговейной
из родника живого
зачерпни.
НЕОПТОЛЕМ. Что делать с этой непорочной влагой?
КОРИФЕЙ. За алтарем смеется нимфа.
НЕСТОР. Руки
свои омой и
сполосни лицо.
НЕОПТОЛЕМ. Омыл и сполоснул. Что дальше, старец?
НЕСТОР. Теперь, герой, их должно
обтереть.
НЕОПТОЛЕМ. Чем обтереть их?
НЕСТОР. Обтереть их
должно
невинной шерстью агницы младой.
КОРИФЕЙ. За алтарем хохочет нимфа. Воин
подносит шкуру
агницы. Герой
невинной шерстью
обтирает руки,
а нимфа вновь
смеется, но не так,
как раньше, а
иначе. Мудрый старец
заглядывает за
алтарь и вдруг,
увидев нечто,
падает. Недвижно
лежит на шкуре
агницы младой.
Два воина его
приводят в чувство.
Мудрец
приоткрывает левый глаз,
а вслед затем – и
правый. Смотрит в оба
и мечет искры.
Гордый царь царей
склоняется над
старцем.
АГАМЕМНО Н. Что ты
видел?
НЕСТОР. Я видел нечто.
ОДИССЕЙ. Нечто – это что?
КОРИФЕЙ. Мудрец кряхтит, пытаясь встать.
Герои
поддерживают
старца. Лик его
изображает нечто.
ХОР.
Что ты
видел?
НЕСТОР. То, что не должно видеть никому.
КОРИФЕЙ. Хор смотрит в оба за алтарь.
ХОР.
О боги!
О боги
олимпийские!..
КОРИФЕЙ. И вдруг
над алтарем
взвивается калиптра.
и плавно
опускается на старца.
Мудрец кряхтит,
пытаясь отрешиться
от уз, его
опутавших. Никто
ему не помогает –
все герои,
отринув старца,
смотрят за алтарь
и видят нечто.
Слышен голос нимфы.
Ей, звукоподражая,
вторит хор.
ЭХО. О!.. О!.. О!.. О!..
ХОР. О!..
О!.. О!.. О!..
ЭХО. О!..
ХОР. О!..
КОРИФЕЙ. Смолкает сладкозвучный голос нимфы.
Никто не смотрит в
оба за алтарь.
Никто не смотрит
друг на друга. Лики
изображают нечто,
но, увы,
далекое от
героизма. Нечто,
чего не должно
видеть никому.
О зрители!
Печально зреть героев,
недалеко ушедших
от козлов!
Я бы сказал –
трагически печально!..
Неоптолем, Ахиллов
сын, и ты?
Ты, Агамемнон,
ликом схожий с Зевсом?
Ты, хитроумный
Одиссей, герой,
чья слава через
три тысячелетья
все не померкла, –
ты?!. И ты, мудрец?..
Тебе сто лет, ты
что, не видел нимфы?!.
Чего кряхтишь? На
жертву посмотри!
Она же дева! Что
она помыслит
о вас – героях! –
в смертный миг!.. Ахилл!
Ты слышишь ли меня
в Аиде?
ПОЛИКСЕНА.
Слышу.
КОРИФЕЙ. Он – слышит! Поддержи меня, герой,
небесным громом!
Мертвая тишина.
Вот он, гром небесный!
Не слышный никому.
И никогда.
ЭПИСОДИЙ 12 КУКЛА
ПОЛИКСЕНЫ
ОДИССЕЙ. Кто ты такой, чтобы мужей Эллады
стыдить и
осуждать? Кто ты такой,
чтобы взывать к
великой тени? Други!
Быть может, он –
Геракл?
ХОР. Он не Геракл!
ОДИССЕЙ. Тогда, быть может, царь?
ХОР. Не царь!
ОДИССЕЙ. Быть может,
он вождь народа,
то есть демагог?
ХОР. Не вождь!
ОДИССЕЙ. А кто? Быть может, он провидец?
Слепой певец? Быть
может, ты Гомер?
ХОР. Гомер – поэт царей и царь
поэтов!
КОРИФЕЙ. Я не Гомер.
ОДИССЕЙ. Неужто Еврипид?
Великий трагик
будущего! Автор,
который нам,
героям, даровал
жизнь вечную на
всех орхестрах мира!
КОРИФЕЙ. Я – Корифей.
ОДИССЕЙ. А если Корифей,
тогда веди
трагедию к развязке.
Пусть мудрый
старец завершит обряд.
Да умиротворится
тень Ахилла!
ХОР. Да умиротворится тень
Ахилла!
НЕСТОР
(Неоптолему). Вином кровавым возлияй,
герой,
на огнь – и да
очистится от скверны
твой дух, Ахиллов
сын!
КОРИФЕЙ. Неоптолем
пред алтарем
свершает возлиянье.
НЕСТОР. Не дрогнувшей рукой возьми сей
нож
и порази им
жертву.
КОРИФЕЙ. Жертва хочет
произнести
предсмертные слова.
ОДИССЕЙ. Безгласность подобает жертве Рока.
НЕСТОР. Не осквернят божественный обряд
слова невинной
девы.
КОРИФЕЙ. Мудрый старец
вонзает посох в
землю.
АГАМЕМНОН. Говори.
ПОЛИКСЕНА. Ахейцы! Я под нож подставлю горло
без трепета. Но
дайте умереть
свободной.
АГАМЕМНОН. Отпустите руки девы.
ПОЛИКСЕНА. Благодарю тебя, о царь царей!
Быть может,
Ифигению я встречу
в Аиде мрачном –
что ей передать?
КОРИФЕЙ. Лицо царя царей мрачней Аида.
Что скажет
Агамемнон?
Молчание.
АГАМЕМНОН. Одиссей!
Из рук моих прими бразды правленья.
ПОЛИКСЕНА. Я ей скажу, что ты ее любил,
но Рок судил иначе.
ОДИССЕЙ. Ты готова?
ПОЛИКСЕНА. Да, мудрый старец.
ОДИССЕЙ. Мудрый старец – он.
НЕСТОР. Я – мальчик перед вечностью. И
все мы,
все – мальчики
кровавые в глазах
невинной жертвы.
ОДИССЕЙ. А при чем здесь вечность?
НЕСТОР. Ты слишком хитроумен – не
поймешь.
Ахилл меня бы понял.
Появляется
Тень Ахилла.
КОРИФЕЙ. Тень Ахилла!
НЕСТОР. Пусть мудрый старец завершит
обряд.
КОРИФЕЙ. Потупив очи долу, Нестор сходит
с орхестры.
ПОЛИКСЕНА (Одиссею). Мудрый старец, ты
готов?
Молчание.
Никто!.. Смешное
имя!..
КОРИФЕЙ. Сын Лаэрта
роняет легендарное
копье.
ОДИССЕЙ. Никто тебе в отцы годится, дева.
ПОЛИКСЕНА. Моим отцом не может быть Никто!
Возьми свой посох, странник!
КОРИФЕЙ. Поднимает.
ПОЛИКСЕНА. Возьми, не бойся, этот посох – твой.
КОРИФЕЙ. Протягивает посох Одиссею.
Герой от девы пятится, как рак.
ПОЛИКСЕНА. Куда же ты от верной Пенелопы?
От Телемака, сына своего?
КОРИФЕЙ. Подталкивает к бледному герою
Неоптолема.
НЕОПТОЛЕМ. Я – Неоптолем.
Я – сын Ахилла, дева.
ПОЛИКСЕНА. Сын
Ахилла!
Позволь мне куклу
взять с собой в Аид.
Ее зовут Гекуба.
Молчание.
КОРИФЕЙ. Тень
кивает.
ПОЛИКСЕНА. Благодарю, великий воин!
КОРИФЕЙ. Нож
дрожит в руке
Неоптолема. Дева
бестрепетно
подходит к алтарю.
ПОЛИКСЕНА. Омой, Ахиллов сын, свою невинность
моей невинной
кровью. Пусть Никто
упьется ей. Усни,
моя Гекуба!
КОРИФЕЙ. Безгласны ветры, и земля внизу
тиха, как смерть.
НЕОПТОЛЕМ. Отец,
подай мне знак!
КОРИФЕЙ. Заносит нож.
НЕОПТОЛЕМ. Отец!..
КОРИФЕЙ. Но тень недвижна.
Трагическая тишина.
НЕОПТОЛЕМ. Отец!..
КОРИФЕЙ. Герой не отвечает. Мертвым взором
обводит всех
живых. Из тьмы веков
доносится рыдание
Гекубы.
ГЕКУБА. О!.. О!.. О!.. О!.. О!.. О!..
О!.. О!.. О!.. О!..
Появляется Гекуба.
КОРИФЕЙ. Слепые слезы застят очи. (Гекубе.) Кто ты?
ГЕКУБА. Я – кукла Поликсены.
ПОЛИКСЕНА. Мать,
уйди.
КОРИФЕЙ. Уйди, Гекуба.
ГЕКУБА. О!..
ХОР. Уйди, Гекуба.
ГЕКУБА. О боги олимпийские!.. Сын мой!
Мой Гектор!
КОРИФЕЙ. Простирает
руки к тени.
ГЕКУБА. Спаси сестру!
КОРИФЕЙ. Герой отводит взор.
ОДИССЕЙ. Гекуба, он не Гектор.
ХОР. Он
не Гектор!
ГЕКУБА
(Одиссею). Спаси сестру, Парис!
ОДИССЕЙ. Я не Парис.
ГЕКУБА
(Нестору). О мой Приам, мой муж!..
ОДИССЕЙ. Здесь нет Приама.
НЕСТОР. Я – Нестор, мать злосчастная.
ГЕКУБА
(Агамемнону). О Зевс!..
О царь богов! О
грозный громовержец!
К ногам твоим
припав, молю тебя!..
АГАМЕМНОН. Гекуба, я не бог.
ОДИССЕЙ. Мы все – не боги.
ХОР. Здесь нет богов, Гекуба.
ГЕКУБА. Нет?.. Ахилл!
Ты слышишь ли меня в Аиде?
ТЕНЬ
АХИЛЛА. Слышу.
ГЕКУБА. Волк! Что тебе Гекуба!
ТЕНЬ
АХИЛЛА. Я не волк.
ХОР. Гекуба, он не волк!
ГЕКУБА. Молчи, Кассандра!
ОДИССЕЙ. Здесь нет твоей Кассандры.
ПОЛИКСЕНА.
Мать, уйди.
ХОР. Уйди, Гекуба!
ГЕКУБА
(Одиссею). Дай мне
нож, убийца!
ТЕНЬ
АХИЛЛА. Неоптолем! Отдай царице нож.
КОРИФЕЙ. С ножом в руке Ахиллов сын подходит
к Гекубе.
НЕОПТОЛЕМ. Ей?..
ОДИССЕЙ. Постой, Неоптолем!
Ахилл! Взгляни на
войско: все герои
ждут
жертвы в честь тебя. И даже ты
не можешь отменить
ее. Иначе
я тоже не стоял бы
здесь. Увы!
То воля Рока.
ХОР. Воля Рока!
ОДИССЕЙ. Воля,
которой все
подвластны. Покорись
и ты, герой.
ТЕНЬ
АХИЛЛА. Я
волк?
КОРИФЕЙ. Нож выпадает
из рук Неоптолема.
ПОЛИКСЕНА. Ты не волк.
КОРИФЕЙ. Подходит к эореме. Эорема
ее возносит на могильный холм.
ПОЛИКСЕНА. Прощай, моя Гекуба!..
ГЕКУБА. Поликсена!..
КОРИФЕЙ. О зрители! Одна и та же тьма
объемлет и живых,
и мертвых! Хаос
клубится в нас,
взывающих к богам
сквозь музыку семи
небесных сфер
и мертвый стук
упавшей с неба куклы!..
ЭПИСОДИЙ 13 АХИЛЛОВЫ НЕВЕСТЫ
КОРИФЕЙ. О зрители! Сейчас нам предстоит
спуститься в
древнегреческий Аид!
Сквозь тьму
времен, сквозь инфернальный свет
проходит наш
трагический сюжет.
ПОЛИКСЕНА. Ты звал меня и я к тебе пришла...
Пришла... по воле
Рока...
АХИЛЛ. Поликсена!..
Ты любишь ночь?
ПОЛИКСЕНА. Смерть – это ночь без звезд...
Ты Гектора убил.
АХИЛЛ. А
он – Патрокла.
Которого я так
любил!..
ПОЛИКСЕНА. А он –
кого убил?..
АХИЛЛ. Патрокл?..
Уже не помню.
Появляется
тень Гектора.
ПОЛИКСЕНА. И я не помню, кто кого убил –
тебя, Патрокла,
Гектора... Кто это?
АХИЛЛ. Не знаю. Чья–то тень.
ПОЛИКСЕНА. Неужто
ты
здесь никого не
знаешь?
АХИЛЛ. Здесь, в Аиде,
никто не знает
никого.
ПОЛИКСЕНА. Никто...
смешное имя!..
АХИЛЛ. Вот твоя Гекуба.
Протягивает куклу.
ПОЛИКСЕНА. А ты похож на Гектора...
АХИЛЛ. Похож?
ПОЛИКСЕНА. Все воины похожи друг на друга.
У каждого такой
красивый шлем!
Такой тяжелый меч!
Такой железный...
такой разящий
взор!.. Что ты, что он –
мой бедный брат,
мой Гектор!.. Что ты видишь,
когда меня
пронзаешь взором?
Ахилл молчит.
Что?
АХИЛЛ. Тебя.
ПОЛИКСЕНА. Меня?.. А сквозь меня? Кого ты
пытаешься увидеть
сквозь меня?
АХИЛЛ. Не знаю...
ПОЛИКСЕНА. Если ты любил Патрокла,
ты должен знать.
АХИЛЛ. Не знаю...
ПОЛИКСЕНА. Гектор! Брат!
ГЕКТОР. В Аиде нет ни Гектора, ни
брата.
ПОЛИКСЕНА. Его зовут Ахилл.
ГЕКТОР. Он мне – никто.
ПОЛИКСЕНА. Но он тебя убил.
ГЕКТОР. Меня?.. Не помню.
Тень не имеет
памяти. И ты
забудешь все, что
помнила.
ПОЛИКСЕНА (Ахиллу). Забуду?..
Как он?
ГЕКТОР. Как я...
Как он... Как все!..
ПОЛИКСЕНА (Ахиллу). Как все?..
Ты помнишь
Ифигению?
АХИЛЛ. Не знаю...
ПОЛИКСЕНА. Ты должен был ее взять в жены!..
АХИЛЛ. Я?..
ПОЛИКСЕНА. Ты ничего не помнишь?
АХИЛЛ. Помню...
ПОЛИКСЕНА. Помнишь?
Ты помнишь – и она
тебе никто?!.
Ахилл молчит.
Никто?!.
ГЕКТОР. Никто.
ПОЛИКСЕНА.
Никто... смешное имя!..
ГЕКТОР. В Аиде нет других имен.
ПОЛИКСЕНА. И я...
тебе никто?..
ГЕКТОР. Никто...
ПОЛИКСЕНА. Я – Поликсена.
ГЕКТОР. Тень Поликсены.
ПОЛИКСЕНА. Гектор! Брат!.. Исчез...
Здесь все так
исчезают?..
АХИЛЛ. Как?
ПОЛИКСЕНА. Внезапно.
Ты тоже так
исчезнуть можешь?
АХИЛЛ. Да.
ПОЛИКСЕНА. Тогда исчезни.
АХИЛЛ. Если я исчезну,
то не оставлю даже
тени...
ПОЛИКСЕНА. Ты
–
и не оставишь
тени?..
АХИЛЛ. Что ты видишь,
когда меня
пронзаешь взором?
Появляется тень Ифигении.
ПОЛИКСЕНА. Тень.
АХИЛЛ. Ты видишь сквозь меня?
ПОЛИКСЕНА.
У
этой тени
есть имя.
Ифигения!
АХИЛЛ. Молчи.
Она себя не
помнит.
ИФИГЕНИЯ.
Нет,
я помню.
Морская даль
синеет. Ветра нет.
Все смотрят на
меня. А я летаю
в своих мечтах. И
страшный нож жреца,
он не пугает
ветреную деву!..
(Ахиллу.) Но ты не
жрец, ты – волк!
АХИЛЛ. Не волк!
ИФИГЕНИЯ.
Ты – волк!
Красавец волк! О
ветреная дева!..
Влюбилась в
волка!.. Ха–ха–ха–ха–ха!..
А он ее загрыз!..
Ты Поликсена?..
Он и тебя загрыз?
АХИЛЛ. Уйди.
ИФИГЕНИЯ.
Куда?
(Поликсене.) И ты влюбилась в волка!.. И за брата
ты
будешь мстить, раздвинув ноги?
ПОЛИКСЕНА. Нет.
ИФИГЕНИЯ.
Не будешь?..
ПОЛИКСЕНА. Нет...
ИФИГЕНИЯ.
Нет, будешь, будешь, будешь!
Смотри, какой
красавец волк!
АХИЛЛ. Уйди.
ИФИГЕНИЯ
(Поликсене). Не бойся, он кусается не
больно.
И до смерти
приятно!..
ПОЛИКСЕНА. Твой отец
тебя любил
безумно!..
ИФИГЕНИЯ. Любишь волка?
И я его любила...
Нет, сестра!
Безумную нельзя
любить безумно.
Но можно в жертву
принести. Прощай. –
Ахилл! – Молчит. –
О ветреная дева!..
Все жертвуют
тобой, а ты – никем?.. –
Пожертвуй мне хотя
бы куклу.
ПОЛИКСЕНА. Это...
Гекуба...
ИФИГЕНИЯ. Это
– кукла.
ПОЛИКСЕНА. Не
могу...
ИФИГЕНИЯ. Неужто я одна не стою жертвы?
Не стою даже
куклы?! Что молчишь?!
Ты любишь волка.
Что тебе Гекуба?!
Она старуха. Скоро
тень ее
блуждать меж нами
будет. Дай мне куклу.
Дай куклу!
Вырывает.
ПОЛИКСЕНА. Ифигения!
ИФИГЕНИЯ. О
мать
злосчастная!..
АХИЛЛ. Она себя не помнит.
ИФИГЕНИЯ.
Нет, помню. Ветра нет. Морская
даль
синеет... Не нужна
мне ваша кукла!..
Бросает.
ПОЛИКСЕНА. Исчезла... Ты любил ее?.. Молчишь?
Ахилл
поднимает куклу.
Ты и меня не
любишь.
АХИЛЛ. Поликсена...
ПОЛИКСЕНА. Молчи. Я для тебя никто. Никто!..
Смешное имя!..
АХИЛЛ. Вот твоя Гекуба.
Протягивает
куклу.
ПОЛИКСЕНА. Исчезни.
АХИЛЛ. Я люблю тебя.
ПОЛИКСЕНА. Аид –
не место для
любви.
АХИЛЛ. Любви нет места
нигде.
ПОЛИКСЕНА. И
на Олимпе?
АХИЛЛ. Мой Олимп –
навеки этот холм.
ПОЛИКСЕНА. И мой. Навеки.
АХИЛЛ. И мой.
ПОЛИКСЕНА. И
мой.
АХИЛЛ. И
мой.
ПОЛИКСЕНА. И
мой.
АХИЛЛ. И
мой...
КОРИФЕЙ. О зрители, какой кромешной тьмой
мы скрыты от самих
себя! Никто
просеивает нас
сквозь решето!
И все–таки из Тьмы
исходит Свет!
Музыка.
О
зрители! Трагический сюжет
на этом
завершается. Но мы
не можем так
расстаться в царстве Тьмы.
Необходим какой–то
эпилог.
Трагедию
заканчивает бог!
Надевает маску
бога, встает на котурны.
Эорема
поднимает его на Олимп.
ЭПИСОДИЙ 14 БОГ ИЗ МАШИНЫ
КОРИФЕЙ. Хор не изображает ничего –
ни памяти веков,
ни жертвы Рока,
ни пустоты
вселенской. Хор молчит.
О зрители! Вы –
Хор, молчащий хором.
Вы сами – Рок. И
сами – жертвы Рока.
Взгляните на себя
из пустоты
трех тысяч лет. На
сорок поколений,
ушедших в землю
после вас. Где та
орхестра, на
которой мы – герои?
В чем, интересно
знать, наш героизм?
Где наши мифы? Или
наши жертвы –
бессмысленные
жертвы?.. Хор молчит.
Из пустоты никто
не отвечает.
В пустом
пространстве нет богов! Никто –
и пустота
великая!.. Гекуба!
Ты проникаешь
взором в эту тьму?
Какие тайны станут
нашей тайной?
Кто вспомнит нас?
Нужны ли мы потомкам,
как нам нужны
Ахилл и Одиссей,
Гекуба и
Кассандра?.. – Хор молчит.
Мгновенья
превращаются в века.
Века – в
мгновенья. Падают одежды,
и только тьма
скрывает наготу.
ХОР. Кого
Гекуба ищешь?
ГЕКУБА. Смерть.
КОРИФЕЙ. Как призрак,
бредет Гекуба
сквозь века, сквозь нас.
Что мне Гекуба?
Что тебе Гекуба?
И что нам
всем? И – нечего сказать!
Себе. И про себя.
Иные боги
восходят на иной
Олимп, а мы
играем в
погремушки войн, как дети, –
мы – боги, мы –
герои, мы – козлы,
поющие трагическую
песнь
Истории!..
ХОР. Кого Гекуба ищешь?
ГЕКУБА. Кассандру, дочь мою.
КАССАНДРА. Меня
здесь нет.
Я – призрак, мать.
ГЕКУБА. И ты?.. Ты тоже... призрак?!.
КОРИФЕЙ. Пророчица трагически молчит
и пеплом посыпает
вечность.
ГЕКУБА. Боги!..
Ха–ха–ха–ха–ха–ха–ха–ха–ха–ха!..
КОРИФЕЙ. Что
видишь, расскажи, вещунья?
КАССАНДРА.
Вижу!..
Печальный вижу
холм... Погребены
под ним и Вера, и
Любовь...
ГЕКУБА.
Кассандра!
Не прорицай.
Замкни уста. Молчи.
Ты сеешь ужас.
ХОР. Ужас, ужас, ужас!..
КАССАНДРА. Возьми меня, Бог Ужаса! К тебе
взывает дочь
Гекубы! Заклинаю,
возьми меня!..
ГЕКУБА. Ха–ха–ха–ха–ха–ха!..
КОРИФЕЙ.
Лежат в руинах три тысячелетья.
И сладкий дым
восходит к небесам...
КАССАНДРА. Возьми меня, Бог Ужаса! Бог-Призрак!
Возьми меня!..
ГЕКУБА. Ха–ха–ха–ха–ха–ха!..
КОРИФЕЙ.
Клубится Хаос, превращаясь в
Космос.
И вспыхивает
первая звезда.
С орхестры сходит
Хор. Сначала – девы,
затем – мужи. Рабы
уходят в рабство.
Из тьмы веков чуть
слышны голоса:
– Что мне Гекуба?
– Что тебе
Гекуба?..
Шум моря. Чаша
древнего театра.
И три тысячелетья
– впереди!..
март 1996 – август 1999
