Главная
Гамлет Титул
АКТ I
АКТ II
АКТ III
Контакты
АКТ IIIКвинтэссенция праха
Появляется Офелия в образе Луны. ОФЕЛИЯ. Cиньоры, я – Луна, планета
Снов! Я
освещаю отраженным светом сон
разума, брожение умов, священный
ужас, свойственный поэтам, безумный
трепет непорочных дев и
непорочный трепет дев безумных, кровосмешенье
датских королев и
робкие шаги злодеев юных. Мои
лучи слепят глаза слепцов и
заполняют пустоту природы, и
праотцы взирают на отцов, на
вымершие города и роды, как
Бог живой на вымерших богов, как
дети на отцов своих ушедших, но
отраженным светом всех веков я
обливаю только сумасшедших! Я
развращаю просвещенный ум и
отвращаю от дневного света. Бесплодные
плоды великих дум я
заполняю пустотой Поэта. И
в пустоте я воздвигаю свой златой
чертог! И все в моем чертоге – ползучий
гад, и человек, и боги – все
что ни есть – и сам чертог златой! Мой
свет, синьоры, – это высший свет, а
высший свет, синьоры, – свет бессрочный – свет
истины, которой в мире нет, и
слезы девы, может быть, порочной!.. Из-за занавеса появляется Гамлет. ГАМЛЕТ. А
ваш отец не считает вас хорошей актрисой. ОФЕЛИЯ. А
вы, принц? ГАМЛЕТ. А
я считаю. ОФЕЛИЯ. А
вы не боитесь, что я утоплюсь? ГАМЛЕТ. От
счастья? ОФЕЛИЯ. От
любви, мой принц. ГАМЛЕТ.
После того, как Луна сыграла свою роль, нет. Появляется Полоний. ПОЛОНИЙ.
Офелия! ОФЕЛИЯ.
Прощайте, мой принц. Уходит. ГАМЛЕТ. Только вам и больше никому. Присмотрите за ней. Не дай
Бог, и правда утопится. Шекспир иногда как в воду глядел, старый Иеффай! ПОЛОНИЙ.
Офелия!.. Уходит вслед за ней. ГАМЛЕТ.
Музицируете, Александр Абрамович? АНИКСТ.
Флейта. ГАМЛЕТ.
Вижу, вы вошли во вкус. АНИКСТ.
Рыба. ГАМЛЕТ. У
вас ничего не болит? АНИКСТ.
Череп. ГАМЛЕТ. Вы
знаете, кто я? АНИКСТ.
Плод воображения. ГАМЛЕТ. А
кто вы? АНИКСТ.
Покойный шекспировед. ГАМЛЕТ. А
кто они? АНИКСТ.
Призраки. ГАМЛЕТ. А
где вы находитесь? АНИКСТ.
Могила. ГАМЛЕТ.
Вам здесь хорошо? АНИКСТ.
Очень приятно. ГАМЛЕТ.
Расскажите мне о России. АНИКСТ.
Россия – это Сфинкс. ГАМЛЕТ.
Что делает Сфинкс? АНИКСТ.
Сфинкс охраняет пирамиду. ГАМЛЕТ.
Какую пирамиду, доктор? АНИКСТ.
Пирамида называется Мавзолей. ГАМЛЕТ.
Что такое Мавзолей? АНИКСТ.
Мавзолей – это сердце России. ГАМЛЕТ.
Сфинкс загадывает загадки. АНИКСТ. Я
знаю отгадки. ГАМЛЕТ.
Александр Абрамович! АНИКСТ.
Старый Иеффай. ГАМЛЕТ.
Старый Иеффай! АНИКСТ.
Божественный Юлий. ГАМЛЕТ.
Божественный Юлий! АНИКСТ. Александра Абрамовна. Александра Абрамовна. Александра
Абрамовна. ГАМЛЕТ.
Замечательно, просто замечательно. Я вижу, вы вполне здесь освоились. Может
быть, теперь вы объясните мне мою трагедию? АНИКСТ.
Пожалуйста. Ваша трагедия называется «Гамлет».
В ней все ужасно трагично. Гамлет – это трагический герой. Он испытывает жуткую
трагедию. Родной дядя убил его родного отца. А родной отец оказался призраком.
А родная мать вышла замуж за родного дядю. Но Гамлет не унывает. Он влюблен в
жизнь, в театр, в Офелию. Его друг Горацио – настоящий гуманист. Он воплощает
трагедию гуманизма. Образ Офелии – это сама поэзия. На нее невозможно смотреть
без слез. Она сходит с ума в ночной рубашке. Ее смерть глубоко символична. Всю
трагедию Гамлет обличает зло. Его отправляют лечиться в Англию. Но он
возвращается целым и невредимым. Чтобы заманить злодея-дядю в мышеловку, он
устраивает ему спектакль. В ужасе дядя выдает себя с головой. Но тут происходит
жуткая трагедия. Гамлет убивает отца Офелии, случайно спутав его с крысой. Все
утешают ее тем, что он недолго мучился и умер хорошо. Но Офелия безутешна, и
Гамлет произносит монолог "Быть или не быть". Этот монолог ужасно
трагичен. Все приходят в неописуемый восторг и от ужаса убивают друг друга. ГАМЛЕТ. А
в чем, собственно, смысл трагедии? АНИКСТ.
Смысл в том, что, оказывается, для того, чтобы быть, нужно не быть. От этого
все в ужасе и по-дружески убивают друг друга. ГАМЛЕТ. И
это все? АНИКСТ. В
трагедии так много смыслов, что все умники сходят с ума. Но основные – это
квинтэссенция гуманизма. Весь
мир – тюрьма. Все
люди – крысы. Все
братья – братоубийцы. Всем
женщинам имя вероломство. Все
отцы – призраки. Все
друзья – предатели. Все
короли – злодеи. Все
вино отравлено. Все
искусство сводится к искусству лжи. В
каждом слове содержится яд. Человек
– это квинтэссенция праха. Свобода
– это безумие. ГАМЛЕТ. А
вы не сумасшедший? АНИКСТ.
Мне уже все равно. Идет к занавесу. ГАМЛЕТ.
Постойте. Объясните мне вашу трагедию. АНИКСТ. Он
объяснит. Отдергивает занавес. За ним стоит Полоний. В руке
у него череп. ПОЛОНИЙ. Я
вычислил квадратуру вашего черепа, принц, и возвращаю его в целости и
сохранности. ГАМЛЕТ. А
он по-прежнему равен самому себе? ПОЛОНИЙ.
Спросите у своего черепа. ГАМЛЕТ. Вы
не верите, что я люблю вашу дочь? ПОЛОНИЙ.
Убейте, не верю. ГАМЛЕТ.
Если не секрет, почему? Я серьезно спрашиваю. ПОЛОНИЙ.
Потому что вы себе не верите. Спросите себя: в чем выражается ваша любовь? ГАМЛЕТ. А
в чем она должна выражаться? ПОЛОНИЙ. Я
и говорю: спросите себя. ГАМЛЕТ (самому себе). В чем должна выражаться
любовь, милейший принц? ПОЛОНИЙ. А
теперь ответьте. ГАМЛЕТ.
Самому себе? ПОЛОНИЙ.
Мне ваш ответ не нужен. ГАМЛЕТ. А
мне – ваш череп. ПОЛОНИЙ.
Видите, как просто! ГАМЛЕТ. А
в чем выражается ваша любовь к дочери? ПОЛОНИЙ.
Спросите у моей дочери. Появляется Офелия. ОФЕЛИЯ. О
чем вы хотите спросить Луну, принц? ГАМЛЕТ. О
любви. Задергивает занавес. ОФЕЛИЯ. О
любви, принц? ГАМЛЕТ. Я
хочу спросить: любите ли вы театр? ОФЕЛИЯ.
Люблю, принц. ГАМЛЕТ. И
в чем выражается ваша любовь к театру? ОФЕЛИЯ. В
том, что вы – идол души моей. ГАМЛЕТ. А
вы не устали любить идола? Вы помните, что, играя вашу роль, сходят с ума? ОФЕЛИЯ.
Да, мой принц. ГАМЛЕТ. Я
спрашиваю, согласны ли вы умереть на сцене? ОФЕЛИЯ. От
любви – да. ГАМЛЕТ.
Скажите об этом своему отцу. ОФЕЛИЯ (в слезах). Луна – это небесное тело,
мой принц. Уходит. Появляются Клавдий и Гертруда. КЛАВДИЙ. Не пей вина, Гертруда. ГЕРТРУДА. Я не пью. КЛАВДИЙ. Молчи, Гертруда. ГЕРТРУДА.
Я молчу. Клавдий отдергивает занавес. КЛАВДИЙ. Полоний?.. Ты что там притаился? ГАМЛЕТ. Он убит. КЛАВДИЙ. Убит?.. Полоний?!. ГАМЛЕТ. Юлий Цезарь. Брутом. В трагедии Шекспира,
государь. КЛАВДИЙ. Шекспира обожаю. ГАМЛЕТ. Мы, однако, здесь ставим не трагедию. ГЕРТРУДА. А что? КЛАВДИЙ. Не пей вина, Гертруда. ГАМЛЕТ. Что мы ставим? Мы ставим мышеловку. Вот
она. А это – наши зрители. Показывает на головы Розенкранца и Гильденстерна. ГЕРТРУДА. О Боже!.. КЛАВДИЙ. Молчи,
Гертруда. ГЕРТРУДА. Это не Шекспир! И мертвые – не зрители. ГАМЛЕТ.
Мертвые – безусловно, не зрители. И мышеловка – в переносном смысле. Но,
заметьте, государь, мышеловка – воображаемая, а крыса в ней – самая настоящая.
Матушка, отвлекитесь от этих бестелесных образов. У нас есть нечто более
возвышеное. ГЕРТРУДА.
Их надо похоронить. ГАМЛЕТ. Я
их уже похоронил. В Мавзолее. ГЕРТРУДА.
Где?.. ГАМЛЕТ. В
сердце своем. ГЕРТРУДА.
Я не могу на них смотреть. Их надо похоронить. ГАМЛЕТ.
Матушка, зрители должны узнавать на сцене себя. Иное противно назначению лицедейства:
являть добродетели ее добродетельный облик, злодейству – его злодейские черты,
и всякому веку – его вечное отражение. Друзья мои, чтобы наши зрители не видели
в вас одну квинтэссенцию праха, а ну-ка – какой-нибудь образчик чистого
искусства! Ну-ка – "Ужасен вид поруганной царицы!.." ГИЛЬДЕНСТЕРН.
"Ужасен вид поруганной царицы!.. Поникло венценосное чело, Согбенное неумолимым Роком. Безгласны ветры, и земля
внизу Тиха, как смерть." РОЗЕНКРАНЦ. "Кого, Гекуба,
ищешь?" ПОЛОНИЙ. "Кассандру, дочь мою.
Зловещий сон Я видела. Быть может,
истолкует Она, что это значит." ГАМЛЕТ.
Смотрите, матушка, как он изменился в лице. Видите, у него на глазах слезы. (Полонию.) Где ваша дочь, пусть сыграет Кассандру. ПОЛОНИЙ. У
Луны затмение, принц. ГАМЛЕТ.
Уже?.. Я что-то не заметил. Впрочем, вам как отцу виднее. Но у Кассандры,
говорят, тоже бывали затмения, так что нашей трагедии это не повредит. ПОЛОНИЙ.
Она не будет играть Кассандру. ГАМЛЕТ. Вы
хотите сорвать мне спектакль? ПОЛОНИЙ.
Это не спектакль, а мышеловка! ГЕРТРУДА.
Какая мышеловка, Гамлет? ГАМЛЕТ. Он
имеет в виду театр. Зритель приходит в театр, чтобы полакомиться духовной
пищей, и попадает в мышеловку, потому что в театре пищей является он сам. Но,
так как мы здесь все актеры, нам это не грозит. КЛАВДИЙ. А
в пьесе нет ничего предосудительного? ГАМЛЕТ.
Ровным счетом ничего, потому что никакой пьесы нет. Зачем ставить спектакль по
какой-то пьесе, когда и без всякой пьесы – не жизнь, а сплошной спектакль! ГЕРТРУДА.
Все равно должна быть какая-то история, на сцене должно что-то происходить. ГАМЛЕТ. И
будет происходить! Причем именно из истории! Спектакль называется «Репетиция
убийства Юлия Цезаря». Юлий Цезарь собирается в сенат, но в это
время начинается лунное затмение и... Горацио, друг мой, где вы? Появляются Горацио и могильщики. 1-й
МОГИЛЬЩИК. "В высоком Риме, городе
побед..." 2-й
МОГИЛЬЩИК. "В дни перед тем, как
пал могучий Юлий..." 1-й
МОГИЛЬЩИК. "Могилы покидали
мертвецы..." 2-й
МОГИЛЬЩИК. "И в саванах истлевших
шли на Форум..." 1-й
МОГИЛЬЩИК. "Как легионы
Смерти!.." 2-й
МОГИЛЬЩИК. "Вой собак Сливался со стенанием
матрон..." 1-й
МОГИЛЬЩИК. "И воплями
весталок!.." 2-й
МОГИЛЬЩИК. "О, Юпитер Капитолийский!.." ГАМЛЕТ.
Будьте добры, не орите, пожалуйста. Поэзия – это не крик, это – крик души. (Показывает.) "О, Юпитер Капитолийский!.." 2-й
МОГИЛЬЩИК. "О, Юпитер Капитолийский!.." 1-й
МОГИЛЬЩИК. "Тьма средь бела дня!.." 2-й
МОГИЛЬЩИК. "Кровавый
дождь!.." 1-й
МОГИЛЬЩИК. "Косматые светила!.." ГОРАЦИО.
Косматые светила – это кометы. 2-й
МОГИЛЬЩИК. "Слепое солнце!.." 1-й
МОГИЛЬЩИК. "Влажная
звезда!.." ГОРАЦИО.
Влажная звезда – это Луна. А где Луна, принц? ГАМЛЕТ.
Нет Луны, затмение у Луны! Продолжайте. 2-й
МОГИЛЬЩИК. "...Влажная звезда!.." 1-й
МОГИЛЬЩИК. "В чьей области
Нептунова держава!.." 2-й
МОГИЛЬЩИК. "Болела тьмой!.." ГАМЛЕТ.
"Болела тьмой..." – слышите, какая поэзия!.. ГОРАЦИО.
"Такие же предвестья
злых событий Явили вместе небо и земля И нашим соплеменникам и странам!" С флейтой в руке появляется Аникст. ГАМЛЕТ. А вот, пожалуйста, и явление! Доктор, у вас такой вид,
будто вы сбежали из Мавзолея. (Клавдию.) Он репетирует роль Гамлета и делает
вид, что не в своем уме. АНИКСТ.
Ничего я не репетирую! ГАМЛЕТ. И
правильно! Незачем вам репетировать, вы и без всяких репетиций сыграете
Кассандру. АНИКСТ.
Какую Кассандру?!. ГАМЛЕТ.
Доктор не помнит, кто такая Кассандра? Древняя пророчица, предсказавшая гибель
Трои. Ее трагедия была в том, что, хотя все ее предсказания сбывались, ей никто
не верил. Как мне. АНИКСТ.
Вот вы и играйте вашу Кассандру! ГАМЛЕТ. И
правильно! Зачем вам играть Кассандру, если у вас на уме один Александр
Македонский. АНИКСТ.
Нет у меня на уме никакого Македонского! ГАМЛЕТ.
Нет?!. А разве не вы с Аристотелем подбили его основать Александрийскую
библиотеку, потом Александрийский маяк, а потом сжечь и то, и другое. Что и
предсказывала Кассандра. КЛАВДИЙ.
Вы забыли, принц: библиотеку, маяк, а заодно и храм Артемиды Эфесской сжег я. ГАМЛЕТ. Вы
такой страстный огнепоклонник, государь? КЛАВДИЙ.
Ацтеки зовут меня Герострат, а скифы – Заратустра, что в переводе с китайского
означает хромой. ГАМЛЕТ.
Каюсь, перевода с китайского я не знал. КЛАВДИЙ.
Вы не вовремя решили захромать умом. А главное, зачем сразу на обе ноги? Ходить
по потолку на руках, изображая Гермафродита в момент совокупления с самим
собой, я бы не советовал. ГАМЛЕТ.
Доктор, что вы ответите государю, если у вас на уме одно совокупление с самим
собой? АНИКСТ.
Нет у меня на уме никакого совокупления! ГАМЛЕТ. И
правильно! Нет ума – и не надо! Ум покойного только стесняет присущий ему
покой, утверждает Аристотель. И хотя он, как всегда, неправ, это – абсолютная истина!
Встаньте, пожалуйста, за тем ковром, вы будете считать трупы. АНИКСТ. Не
буду я считать никакие трупы! ГАМЛЕТ. И
правильно! Быть вам ни к чему, а считать трупы – дело нехитрое. Александр
Македонский научил этому меня, а я научу вас. Вы будете считать трупы, в уме
загибая пальцы. Три пальца – пять трупов, пять пальцев – семь трупов. (Клавдию.) Очень просто, государь:
трупов всегда на два пальца больше. КЛАВДИЙ. А
почему на два? ГАМЛЕТ.
Этот вопрос лучше задать Господу Богу. – Господи! Почему трупов на два пальца
больше? (Вслушивается.) Слышали? (В зал.) Все слышали? Господь явственно произнес:
"Потому!" – Никуда не деться, доктор: пять пальцев – семь трупов. ГЕРТРУДА.
Мне кажется, это для него чересчур. ГАМЛЕТ.
Ничего не чересчур, матушка! Александр Македонский пересчитал их сотни тысяч и
ни разу не ошибся! (Клавдию.) Знаете,
почему, государь? Как ученик Аристотеля, он никогда не забывал загибать пальцы.
(Аниксту.) И вы не забывайте, что у
нас трагедия! Кстати, пальцы можно загибать и на ногах. У вас в уме есть ноги? АНИКСТ.
Нет у меня в уме никаких ног! ГАМЛЕТ. В
покойном уме есть все! Все, кроме живости ума, государь. Которая, впрочем,
только мешает при общении с бестелесностью. Запомните, доктор: считая чужие
трупы, лучше всего использовать чужие ноги. А считая свой, не прибавлять его к
чужим, а выносить ногами вперед за скобки. Александр Македонский учил меня
именно этому. В крайнем случае, говорил он, считайте только живые трупы. АНИКСТ.
Какие... живые?.. ГАМЛЕТ. В
трагедии все трупы – живые. Это усиливает трагизм. Зритель тайком от других
зрителей ощупывает свой будущий труп и мысленно прощается с жизнью. В этот
момент его можно взять тепленьким! Правда, к шекспироведам это не относится.
Шекспировед, которого можно взять тепленьким, – это нонсенс чистой воды.
Доктор, подтвердите. АНИКСТ.
Ничего я больше не скажу! ГАМЛЕТ.
"Дальнейшее – молчанье." После этих слов Гамлет умирает. Это ваши
последние слова, доктор? Аникст молчит. Принц датский в докторе умер. Аникст падает. И, кажется, умер хорошо. ГЕРТРУДА.
Гамлет! Сын! Что ты наделал! ГАМЛЕТ. Я
его убил. ГЕРТРУДА.
За что? ГАМЛЕТ. К
счастью, ни за что. ГЕРТРУДА.
К счастью?.. ГАМЛЕТ. К
великому счастью. Вы же не верите, что я – полный идиот? ГЕРТРУДА.
Не верю, сын. ГАМЛЕТ.
Вот вам доказательство. ГЕРТРУДА.
Это – труп, а не доказательство. ГАМЛЕТ.
Если труп – не доказательство, значит я его не убивал. Горацио, друг мой!
Уложите новорожденного в коляску и подготовьте Мавзолей к приему очередной
мумии. Горацио выкатывает инвалидную коляску, Кстати, спросите у Сфинкса, что у него на уме.
Если он скажет, что лебединое озеро порхающих перед мысленным взором банкнот,
ответьте, что это изумительное зрелище, как хорошо темперированный клавир. В
противном случае сообщите ему, что я готов научить его орать благим матом, если
он назначит доктора своим преемником. Горацио уходит. Покойный смотрит зрачками в душу и переживает
совокупление с самим собой как смерть. Аникст молчит. Ни один актер не может держать паузу лучше своей
мумии. Поэтому современный театр и деградирует в сторону задрапированной
мумификации. ГЕРТРУДА.
Я устала ждать. Если репетиции убийства не будет, кому нужен весь этот
спектакль? ГАМЛЕТ.
По-моему, матушка спрашивает вас, государь. КЛАВДИЙ.
Для репетиции убийства, дорогая, нужны как минимум убийца и жертва. Жертву уже
нашли. А убийцу ищут и, как всегда, уже напали на след. ГЕРТРУДА.
Вы не можете найти убийцу? (Смотрит в зал.) ГАМЛЕТ. Вы
смотрите не туда, матушка. ГЕРТРУДА.
А куда мне смотреть? ГАМЛЕТ. На
моего отца. КЛАВДИЙ.
Он хочет, чтобы ты посмотрела на меня. Как на убийцу. ГЕРТРУДА.
А ты и есть убийца. КЛАВДИЙ.
Не пей вина, Гертруда! ГЕРТРУДА.
Я говорю то, что думаю. КЛАВДИЙ.
Дорогая, зачем тебе думать? ГАМЛЕТ.
Действительно, матушка. Сводят с ума и в могилу именно мысли. Я это по себе
знаю. Появляется Горацио. Что на уме у нашего дорогого Сфинкса? ГОРАЦИО.
Сфинкс ответил, что это загадка, которую он предлагает разгадать. ГАМЛЕТ.
Государь, вы можете разгадать загадку Сфинкса? А вы, доктор? Моя смерть
освобождает вас от обета молчания. Аникст молчит. Горацио, друг мой! Доктор, следуя нашей трагедии,
болеет тьмой. Покажите ему косматое светило, может быть, он очнется. (Клавдию, доверительно.) Тайна Сфинкса, государь, в том, что
Сфинкс – женщина. ГЕРТРУДА.
Какая... женщина? ГАМЛЕТ.
Всякая, матушка. И как только доктор наук придет в себя, он немедленно
подтвердит, что вечная женственность есть не что иное, как тайная
сфинксуальность. АНИКСТ (внезапно и резко). А-а-а!.. ГАМЛЕТ.
Слышите? Доктор подтверждает, что степень вероломства женщины определяется
степенью ее сфинксуальности! (Аниксту.) Это вам сказала Кассандра? АНИКСТ (кричит). А-а-а!.. ГЕРТРУДА.
Волчица твоя Кассандра! ГАМЛЕТ.
Такая волчица, матушка!.. Приходит с утра к Цезарю и орет благим матом:
"Не ходи в сенат – зарежут." А божественный Юлий возлежит с
египетской волчи... блудни... я хотел сказать – царицей – Клеопатрой, и
настолько утомлен ее ласками, что мысленно уже в сенате. А, думает, Платон мне
друг... КЛАВДИЙ.
Вы хотели сказать – Брут. ГАМЛЕТ. Платон, Брут, Шекспир – какая разница? В нашей трагедии
это одно лицо. КЛАВДИЙ.
Единое в трех лицах? ГАМЛЕТ.
Почему в трех? Лиц может быть сколько угодно. Другом может быть и Горацио, и
эта сфинксуальная волчица Кассандра, и эта, извольте полюбоваться, крыса. (Достает из кармана крысу.) КЛАВДИЙ.
Другом Цезаря?!. ГАМЛЕТ.
Почему Цезаря? Моим, разумеется. Цезарь и так потерял счет друзьям, что в итоге
его и погубило. Сами посудите, государь, будь он моим другом, предложил бы он
мне проткнуть вас вместо него, как эту, извольте полюбоваться, крысу? (Протыкает крысу рапирой.) Полоний падает. ГЕРТРУДА.
О Боже!.. Что с ним?!. ГАМЛЕТ.
Ничего страшного, матушка. Просто он обмочился, переходя Рубикон. Божественный
Юлий!.. Доктор, помогите покойному. Отведите его в приемный покой и примите
роды. ГЕРТРУДА.
Какие роды?!. ГАМЛЕТ.
Роды в мир иной, матушка. Тс-с!.. Это – государственная тайна. КЛАВДИЙ.
От меня?!. ГАМЛЕТ.
Именно от вас. Государственная тайна – это то, что известно всем и каждому,
кроме государя. Отводит
Клавдия в сторону. Тс-с!.. Под видом спектакля зреет заговор, и во
главе его я! КЛАВДИЙ.
Заговор под видом спектакля! Какой поворот сюжета! И просто, как все
гениальное! Завидую. ГАМЛЕТ. Я
сам себе завидую. И, клянусь его дочерью, у меня для этого есть все основания.
Главарь заговорщиков, то есть я, должен вас убить, государь! КЛАВДИЙ.
Как?!. И это не тайна?!. ГАМЛЕТ.
Никаких тайн!.. Я убью вас во время репетиции. КЛАВДИЙ.
Эффектно. Но еще эффектней – прямо на спектакле! Представь. (В
образе Клавдия.) Эй, там! (Аниксту.) Как твое имя? ГАМЛЕТ. Аникст. КЛАВДИЙ. Аникст?.. Не помню. Все равно! Подай
вина. При первом и втором ударе
принца... – нет, лучше после каждого! –
палить в честь Гамлета со всех
бойниц из пушек! Его здоровье будет пить
король!.. (Аниксту.) Как твое имя? ГАМЛЕТ.
Аникст. КЛАВДИЙ. Что за Аникст?.. Кто он такой? ГАМЛЕТ. Король покойный. КЛАВДИЙ. Кто?!. ГАМЛЕТ. Загробное виденье. Призрак. ГЕРТРУДА. Призрак?.. КЛАВДИЙ. Не пей вина, Гертруда. Вот
она, жемчужина короны датской!.. Бросает жемчужину. Гамлет! Твое здоровье! Пусть же гром
литавр военным трубам вторит, трубы
– пушкам, и каждый залп гремит, как
гром небес, а гром небес – как залп
земных орудий! Подносит кубок к губам. ГАМЛЕТ.
Эффектно. А когда я вас убиваю? КЛАВДИЙ. В
конце спектакля. ГАМЛЕТ. А
если меня убьют до конца спектакля? До, а не после. Mors oссasionalis.
Случайная смерть. При попытке бегства со сцены. КЛАВДИЙ.
Если это шутка, она несмешная. ГАМЛЕТ. Смешно, но это не шутка. Каин убил Авеля, Ромул убил
Рема. Доказательство собственной смерти невозможно представить самому себе. КЛАВДИЙ. А
когда начнется репетиция? Или она... уже началась?.. ГАМЛЕТ.
Без вашего позволения, государь, ничего начаться не может. Цезаря нельзя убить
без его согласия. КЛАВДИЙ.
Разве? По-моему, история свидетельствует о другом. ГАМЛЕТ.
История лжесвидетельствует. Нет государя, который не знает, что его убьют. Но
Цезарь превращает свое убийство в спектакль, шествует на него в праздничной
тоге, его посмертная маска – маска Вечности, он – трагический герой и не сходит
со сцены. А какой-нибудь дорвавшийся до власти ублюдок сходит с ума от страха,
ему всюду мерещатся призраки, он мочится под себя и кончает свои дни в тюрьме,
которую сам себе выстроил. Мало того – от него не остается даже имени, он исчезает
в пустоте под маской Забвения. Показать вам маски, государь? Это занятное
зрелище. (Демонстрирует.) Вот – маска Власти, а вот – маска Веры, это – маска Любви, а это – маска Смерти, вот – маска Дружбы, а
вот – маска Славы, это – маска Родины, а это – Государственного
Страха, вот – маска Тайны, а вот – маска Бога. А вот моя любимая маска – маска Безумия. ГЕРТРУДА.
А это что за маска? ГАМЛЕТ. Маска Пустоты, матушка. Ее носит тот, кому не подходит
ни одна из этих. КЛАВДИЙ. И
я должен выбрать одну из них? ГАМЛЕТ. Вы
ничего не должны – вы имеете право. Но можно играть и без маски, если вы
владеете своим лицом настолько, чтобы использовать его как маску. КЛАВДИЙ.
Мне незачем скрывать свое лицо. ГАМЛЕТ.
Это делает вам честь. Вот маска Чести. КЛАВДИЙ (Гертруде). Дорогая, я не знал, что твой
сын так болен театром. Тебе нравятся эти маски? ГЕРТРУДА.
Мне не нравится, что я жду неизвестно чего. И никто не обращает на меня внимания.
В театре должна должна быть любовь! А где она? (Берет кубок.) ГАМЛЕТ.
Вот, матушка. (Протягивает маску Любви.) ГЕРТРУДА.
Это – любовь?.. Нет, он действительно болен! Любовь не может быть маской. Когда
женщина любит, она умирает от любви!.. (Пьет.) КЛАВДИЙ.
Что с тобой, дорогая? ГЕРТРУДА.
Мне кажется, что меня никто не любит. Никто! (Пьет.) КЛАВДИЙ. Дорогая, прошу тебя, не увлекайся так этим вином,
алкоголь – это яд!.. ГАМЛЕТ.
Государь прав, матушка. И кстати, проверьте, нет ли в этой жемчужине настоящей
отравы? КЛАВДИЙ.
Эффектно. Должен признаться, я недооценил наше родство. И родство наших душ. ГАМЛЕТ.
Почему никто в Риме не верил бедной Кассандре? Неужели все дело в том, что эта
волчица жутко выла на Луну во время сатурналий, отвлекая патрициев от любви к
родине? ГЕРТРУДА.
От любви женщину ничего не может отвлечь! (Пьет.) ГАМЛЕТ.
Говорят, она выла так жутко, что отвлекала. ГЕРТРУДА.
Как я ее понимаю!.. (Пьет.) ГАМЛЕТ.
Так жутко, что отвлекала и гладиаторов. ГЕРТРУДА.
Бедные гладиаторы!.. (Пьет.) ГАМЛЕТ.
Отвлекала своей измученной бдениями грудью. ГЕРТРУДА.
Какой грудью?.. (Пьет.) КЛАВДИЙ.
Хватит пить, Гертруда, ты не в трактире!.. ГАМЛЕТ (c поклоном). Жду вашего позволения,
государь. КЛАВДИЙ.
Вы предлагаете мне роль Цезаря? ГАМЛЕТ.
Это главная роль в нашей трагедии. КЛАВДИЙ.
Она будет стоить мне жизни. ГАМЛЕТ.
Да, но она и стоит того. А жизнь не стоит того, чтобы отказаться от главной
роли. Впрочем, вы вправе выбрать любую. Но роль Брута не подходит королю по
всем статьям. Во-первых, какой же из короля Брут, а во-вторых, это роль
честного глупца. Другие заговорщики – просто серые крысы. Ни одной яркой
личности. Все они в конце погибают, перерезав друг друга. КЛАВДИЙ. А
это не противоречит истории? ГАМЛЕТ.
История сама себе противоречит. Противоречие рождает речь. Речь – желание
противоречить. Замкнутый круг, государь. Неповторимое повторяется в своей
неповторимости. В каждой могиле – череп
Йорика. После каждой трагедии – танцы до упаду. После упадка – возрождение,
после возрождения – вырождение. Круговорот воды в природе и философский камень
в печени. Все убийцы Цезаря погибли, а кто и как их прирезал – не все ли равно?
Они не перешли Рубикон, и смерть их не стала мифом. А для сцены выгодно, чтобы
они прикончили друг друга. Эти роли я думал дать могильщикам – пусть сами себя
хоронят. КЛАВДИЙ. А
Марк Антоний? ГАМЛЕТ.
Матушка, ваш новый муж хочет понежиться в объятиях Клеопатры! ГЕРТРУДА.
Что?!. КЛАВДИЙ (Гамлету). Это не по-мужски. ГЕРТРУДА.
Что?!. КЛАВДИЙ.
Успокойся, Гертруда! ГАМЛЕТ.
Успокойтесь, матушка, он хочет не по-мужски. ГЕРТРУДА. Что?!. Дает Клавдию такую затрещину, что с него слетает корона. ГАМЛЕТ.
Видите, как просто потерять корону? Вот вам и вся ваша история! ГЕРТРУДА (Гамлету). Кончай разыгрывать идиота,
кретин! Пригрел какого-то придурка с флейтой! "Быть или не быть, быть или
не быть, быть или не быть!.." С ума посходили!.. (Аниксту.) Дай сюда эту
дудку! Вырывает и
бьет Гамлета флейтой по голове. У тебя отец умер!.. (Бьет флейтой Клавдия.) А
у тебя – брат!.. Два дебила!.. (Бросает
флейту.) Где эта волчи... эта
блудни... Где, я спрашиваю! ГАМЛЕТ.
Роль Клеопатры, матушка, я думал предложить вам. (Поднимает флейту и отдает ее Аниксту.) ГЕРТРУДА.
Мне?!. КЛАВДИЙ.
Не пей вина, Гертруда. (Поднимает корону.) ГЕРТРУДА.
Буду пить!.. Буду играть Клеопатру!.. Вновь сбивает с него корону и уходит. КЛАВДИЙ (поднимает корону). У Цезаря была
жена?.. ГАМЛЕТ.
Была, государь. Но она была вне подозрений, чем и воспользовались заговорщики! (Могильщикам и Аниксту.) Ты станешь там, ты – там, а вы,
доктор... нет, лучше вы – там, а ты... – ты зайдешь сзади. КЛАВДИЙ.
Насколько я понимаю, репетиция уже началась. ГАМЛЕТ. Не
торопитесь, государь, еще не все роли распределены. Хотите сыграть раба? КЛАВДИЙ.
Раба?.. ГАМЛЕТ.
Чтобы убить вас наверняка... вас в смысле – Цезаря... чтобы убить наверняка,
нужно отработать свои действия. И не умозрительно, а на практике. На
каком-нибудь чучеле, а лучше всего – на каком-нибудь живом теле. Нужен
кто-нибудь живой. Какой-нибудь раб... КЛАВДИЙ. А
других ролей нет? ГАМЛЕТ.
Нищий. Но эта роль впрямую не связана с движением сюжета. Просто, пока все
режут друг друга, по сцене ходит такой римский Диоген, слепой старик с фонарем,
и произносит одну фразу: "Ищу человека!" Время от времени он натыкается
на кого-нибудь и спрашивает: "Вы человек?" Его убивают последним. КЛАВДИЙ. А
его-то за что?!. ГАМЛЕТ. А
чтобы не приставал. Трагедия, государь. Сцена должна быть усеяна трупами. Иначе
не смешно. КЛАВДИЙ. И
кто убивает нищего? ГАМЛЕТ.
Если нищего играте вы, я с удовольствием вас прикончу. КЛАВДИЙ. А
если я откажусь? ГАМЛЕТ. На
это я и рассчитываю! КЛАВДИЙ.
Не понял?.. ГАМЛЕТ. И
это входит в мои расчеты! КЛАВДИЙ.
Изумительно! Все, решительно все продумано до мелочей! А с чего все начнется? ГАМЛЕТ.
Секрет! КЛАВДИЙ.
Гамлет! Все-таки я вам вместо отца! ГАМЛЕТ.
Хорошо. Только вам и больше никому. С чучела. КЛАВДИЙ. С
какого... чучела?!. ГАМЛЕТ.
Появляется чучело Кассандры... простите!.. Появляется Кассандра с чучелом... Появляется Гертруда в прозрачных одеждах
Клеопатры. КЛАВДИЙ.
Гертруда!.. ГАМЛЕТ.
Браво, матушка!.. ГЕРТРУДА.
Какая я тебе матушка! Я – Клеопатра!.. Salve, Caesar! КЛАВДИЙ.
Salve, дорогая. Но я пока не играю никакой роли. ГАМЛЕТ.
Распространенное заблуждение, государь. Каждый человек всегда кого-нибудь да
играет. Что вы скажете о роли зрителя? КЛАВДИЙ.
Что за спектакль, в котором убивают зрителей? ГАМЛЕТ. В
современном театре это не возбраняется. Большинство спектаклей только для того
и ставятся, чтобы убить зрителей. Причем, заметьте, всех сразу. Я же чисто
символически готов удовольствоваться одним. КЛАВДИЙ.
Мной? ГАМЛЕТ. А
что вы теряете? В любом случае, вы играете себя, то есть будущего покойника.
Как, впрочем, и я, и все остальные смертные. Жизнь, государь, – это трагедия. КЛАВДИЙ.
Истинный трагизм не в том, чтобы кричать со сцены всем и каждому: "Ты
умрешь! Ты умрешь! Ты умрешь!" Это неинтересно. Это банально. Это,
простите, пошло! Истинный трагизм шепчет в ухо иное: "Живи! Живи! Живи!
Живи, потому что и ты умрешь." ГАМЛЕТ. В
ухо, государь? А в этих словах нет яда? КЛАВДИЙ.
Есть. Но на то и искусство трагического поэта, чтобы доза его была целебной,
тогда яд становится лекарством. ГАМЛЕТ.
Лекарством от чего? От смерти или от жизни? КЛАВДИЙ.
Когда яд становится лекарством, это уже неважно. Появляется Офелия в образе Кассандры. В руках у
нее чучело чайки. Что это?.. ГЕРТРУДА (Офелии). Что это значит, дитя мое? ОФЕЛИЯ.
Говорят, отцом чайки был чайник. Прошу вас, не доводите его до кипения. (Подходит к Гамлету.) Я сплету вам
венок. Розмарин – для памяти, троицын цвет – для дум, рута – трава благодати...
(Надевает на голову Гамлета венок.) ГЕРТРУДА.
Что с ней? ГАМЛЕТ.
Затмение, матушка. (Забирает у нее чучело.) ОФЕЛИЯ. Вы
отбираете у меня роль, мой принц? ГАМЛЕТ. Не
роль, а чучело. ОФЕЛИЯ. Я
хочу умереть на сцене. (В образе.) "Cиньоры, я – Луна, планета
Снов!.." Уходит. ГЕРТРУДА.
Как я ее понимаю! Ищешь любви, а находишь чучело!.. ГАМЛЕТ.
Это не чучело. Это символ. ГЕРТРУДА.
Символ чучела?.. КЛАВДИЙ.
Символ какого чучела?.. ГАМЛЕТ.
Символ того чучела, которое является чучелом символа. ГЕРТРУДА.
Чучелом символа?.. КЛАВДИЙ.
Чучелом какого символа?.. ГАМЛЕТ (в зал). Дамы и господа! В нашем театре
происходит трагедия нашего театра. Это чучело – символ трагедии нашего
театра. КЛАВДИЙ.
Пока ваше чучело не играет в сюжете никакой роли. ГАМЛЕТ. В
сюжете не играет. А в убийстве – играет! Причем сразу две роли. Во-первых, роль
чучела. А во-вторых... Доктор, какую роль играет чайка в чеховской «Чайке»? АНИКСТ.
Заглавную. ГЕРТРУДА.
Какую?!. АНИКСТ.
Роль занавеса. КЛАВДИЙ.
Какую?!. ГАМЛЕТ. Не
обращайте внимания, государь. Он в образе Гамлета. АНИКСТ (кричит). Я не в образе!.. Не в
образе!.. Я сам образ!.. Светлый образ!.. Который никогда!.. Никогда!.. Не
изгладится!.. Из нашей трагедии!.. Уходит. ГЕРТРУДА.
Из-за какого-то чучела так переживать!.. ГАМЛЕТ. Браво, Клеопатра!.. (Клавдию.) Подержите, пожалуйста, ваше
величество. Клавдий берет чучело. Рассматривает его. Основная роль чучела, государь, – отвлекающая. Клавдий роняет чучело. Гамлет поднимает его. Нет, оно нам еще очень пригодится. (В зал.) Дамы и господа! Чайка – это фаллический символ нашего времени!
Но, Клеопатру, надеюсь, он не смутит. (Протягивает
чучело Гертруде.) Поскольку у Луны
затмение, с вашего позволения, государь, за Кассандру сыграю я сам. (В зал.) Дамы и господа! Вас, конечно, интересует сверхзадача нашей
трагедии. КЛАВДИЙ.
Что-то не похоже на Кассандру. ГАМЛЕТ.
Ваша правда, государь. Женские роли, как утверждает доктор, должны исполняться
мальчиками, а я, как и вы, уже не мальчик.
(В зал.) Дамы и господа!
Сверхзадача нашей трагедии – показать, как король может совершить путешествие
по кишкам нищего. Кто король и кто нищий – вы, конечно, догадываетесь. КЛАВДИЙ. А
кто нищий? ГАМЛЕТ.
Замечательный вопрос, дамы и господа! Король спрашивает – а кто нищий? Он – не
догадывается! Слава Богу, в нашей стране кто не короли – все нищие. (C глубоким поклоном.) С вашего
позволения, государь. (В зал.) Репетиция начинается! Появляется Аникст в рубище нищего. Он в черных
очках. АНИКСТ.
Ищу человека!.. Вы человек? КЛАВДИЙ. Я
– король Дании. АНИКСТ. Вы
человек? ГАМЛЕТ. Я
– трагический герой. АНИКСТ.
Ищу человека!.. КЛАВДИЙ.
Это и есть ваш нищий? ГАМЛЕТ.
Благородный нищий, государь. Самая комическая фигура в трагедии. Аникст подходит к Гертруде. Ощупывает чучело. АНИКСТ. Вы человек? ГЕРТРУДА. Это – чайка. А я – Клеопатра. АНИКСТ. Вы человек? РОЗЕНКРАНЦ. Я – отрубленная голова. АНИКСТ (Гильденстерну).
И вы?.. ГИЛЬДЕНСТЕРН. Искусство требует жертв. РОЗЕНКРАНЦ. Мы – жертвы искусства. АНИКСТ. Ищу человека!.. ГАМЛЕТ. А вот и Марк Антоний! Появляется Полоний. Он в женском платье. АНИКСТ. Вы человек? ПОЛОНИЙ. Я – государственный деятель. АНИКСТ. Ищу человека!.. Уходит. КЛАВДИЙ.
Полоний?!. Что с тобой?.. ГАМЛЕТ. Не
обращайте внимания, государь. Он в образе Александры Абрамовны. ПОЛОНИЙ (кричит). Я не в образе!.. Не в
образе!.. Я – отец и мать в одном лице!.. Я – Цезарь в роли старого Иеффая!.. ГАМЛЕТ.
Покойный, не доводите себя до умоисступления. Вы в приемном покое. Роды идут
успешно. Как только вам перережут пуповину, вы сразу почувствуете облегчение!
Тужьтесь! ПОЛОНИЙ (кричит).
А-а-а!.. Вы хотите сделать меня на два пальца больше!.. Вы хотите превратить
меня в мумию!.. ГАМЛЕТ.
Клеопатра! Марк Антоний путает Древний Рим с Древним Египтом. Утомите его
какой-нибудь лаской, не выходящей за рамки приличий. ГЕРТРУДА.
Спи!.. Спи!.. Спи!.. ПОЛОНИЙ.
А-а-а!.. И ты, Брут!.. Нет, весь я не умру!.. Я чувствую в себе душу пиявки!..
А-а-а!.. ГЕРТРУДА.
Спи!.. Спи!.. Спи!.. ПОЛОНИЙ.
А-а-а!.. Я сплю как на гвоздях!.. Я хочу орать благим матом!.. Я повешусь на
звуке лопнувшей струны!.. ГЕРТРУДА.
Я сказала – спи!.. Бьет Полония чучелом по голове. Полоний падает. ГАМЛЕТ. А
теперь перережьте ему пуповину. (Протягивает
кинжал.) ГЕРТРУДА.
Что?.. ГАМЛЕТ. Вы
боитесь убить крысу и не боитесь играть Клеопатру? Ах, матушка, матушка!..
Дайте-ка эту накидку. (В зал.) Короли не хотят играть в моем театре,
но, к счастью, у меня есть друзья-могильщики. Они, конечно, дилетанты, и
репетировать могут только на кладбище, но зато по уши влюблены в искусство.
Передайте вашим мудрецам: королей лучше всех играют могильщики! (Могильщикам.) Друзья мои! (Набрасывает на
1-го могильщика накидку, а 2-ому надевает на голову венок Офелии.) Встаньте там, за занавесом. (Полонию.) Божественный Юлий! Приоткройте свои ясные очи. Хотя бы перед
смертью вам стоит взглянуть, как надо играть Цезаря. Что это у вас? Волшебная
флейта? (Забирает у него дуэльный
пистолет.) В том, что мы сейчас
увидим, нет ничего предосудительного. Ровным счетом ничего! Чистое искусство!
Никаких человеческих жертв! Только любовь, матушка, власть, государь, власть
любви и любовь к власти. (В зал.) «Цезарь и Клеопатра»!
Героическая пастораль! Действие происходит в Древнем Египте. Начали! (Выстрелом из дуэльного пистолета подает
сигнал, надевает маску Сфинкса и застывает.) Занавес открывается. КЛЕОПАТРА. Чем занят Цезарь? ЦЕЗАРЬ. Клео! Заходи. КЛЕОПАТРА. А ты не
занят? ЦЕЗАРЬ. Для тебя? Ты шутишь? Иди ко мне. КЛЕОПАТРА. О чем ты думал? ЦЕЗАРЬ. Так... Когда-нибудь меня убьют... КЛЕОПАТРА. Наверно. А я сама убью себя. Змеей. Достает маленькую змейку. Смотри. Вот эта маленькая
змейка вопьется мне сюда. ЦЕЗАРЬ. Сюда?.. КЛЕОПАТРА. Сюда. ЦЕЗАРЬ. Ты носишь свою смерть с собой? КЛЕОПАТРА. Царица всегда
должна иметь все при себе. Дарю тебе на память. ЦЕЗАРЬ. Клеопатра!.. Обнимает ее. Клеопатра выскальзывает из его рук. Сама
ты змейка! Я хочу любви! Иди
ко мне. КЛЕОПАТРА. Не время, Цезарь. ЦЕЗАРЬ. Змейка! Хочу
любви! Вновь притягивает ее к себе. КЛЕОПАТРА. Не время. Вновь выскальзывает. ЦЕЗАРЬ. Почему?.. Отходит на шаг. Я
вдруг себя увидел... в луже крови... на
мраморном полу... А надо мной – мои
друзья... Мои друзья-убийцы!.. Стать
Цезарем – и пасть от рук друзей!.. Ты
представляешь, Клео? КЛЕОПАТРА. Ненавижу, когда
мне сокращают имя. ЦЕЗАРЬ. Блеск! Иди
ко мне. КЛЕОПАТРА. Кто сокращает имя, тот
сокращает жизнь. ЦЕЗАРЬ. Твою? КЛЕОПАТРА. Свою. ЦЕЗАРЬ. Я вижу, ты не в духе. Жаль!.. КЛЕОПАТРА. А в Риме тебя
зовут по имени? ЦЕЗАРЬ. Меня? Меня
зовут везде и всюду Цезарь. Я
– Цезарь, понимаешь? КЛЕОПАТРА. И жена зовет
тебя в постели Цезарь? ЦЕЗАРЬ. Клео, иди
ко мне. КЛЕОПАТРА. Зачем? Чтобы тебя звать
Цезарем в твоей постели? ЦЕЗАРЬ. Слушай, чего
ты хочешь? КЛЕОПАТРА. Власти. ЦЕЗАРЬ. Надо
мной? КЛЕОПАТРА. Да, если ты и правда Цезарь. ЦЕЗАРЬ. Правда есть
то, что называют правдой. Рим устроен
так, что правда – это Цезарь, а
Цезарь – это правда. КЛЕОПАТРА. Здесь не Рим. А
Рим – не здесь. ЦЕЗАРЬ. Неправда. Рим – где Цезарь. Я
занят, Клеопатра. КЛЕОПАТРА. Чем
же? ЦЕЗАРЬ. Тем, чего
ты хочешь. Властью. КЛЕОПАТРА. Цезарь... ЦЕЗАРЬ. Властью! Иди,
я занят. КЛЕОПАТРА. Я
хочу любви!.. Набрасывается на Цезаря, как змея, и жалит его
поцелуями. ГАМЛЕТ.
Стоп! Спасибо, друзья! Вы будете играть Клеопатру, матушка? (Возвращает ей накидку.) Гертруда смотрит на Клавдия. КЛАВДИЙ.
Играй, кого хочешь, дорогая. ГЕРТРУДА.
Буду. ГАМЛЕТ.
Тогда перережьте ему пуповину. (Протягивает
кинжал.) ГЕРТРУДА.
Ты соображаешь, что говоришь, сын? ГАМЛЕТ. Я не сын Клеопатры. Я сын ведьмы и призрака. А это –
крыса. Появляется Лаэрт. ЛАЭРТ. Он
всех нас считает крысами! (В зал.) И всех вас. Для него существует только
он сам. Все прочие – крысы либо призраки. ГАМЛЕТ. Не
бросайте слов на ветер, благородный Лаэрт. Появляется Офелия в ночной рубашке. ОФЕЛИЯ (поет). Саван
бел, как горный снег, Яма
глубока. Появляется Аникст. Смотрит на Офелию, утирая
глаза платком. Станешь
ты, мил человек, Тише
голубка. Дайте мне моего голубка. (Забирает чучело. Подходит к
Полонию.) А почему он спит?.. ГАМЛЕТ.
Идол души моей, спросите у него сами. ОФЕЛИЯ.
Нет-нет, не будите в себе идола. Если он проснется, он заберет моего голубка!..
Тише, мыши, кот на крыше... Мой брат открыл на Луне море Дождей, и я промокла
до нитки... Есть
ива над потоком, что склоняет один глагол: люблю, люблю, люблю... Не смотрите на меня в прошедшем времени, голубки
мои!.. ЛАЭРТ. Вы
хотите, чтобы она опять лишилась рассудка?!. Чтобы опять утопилась?!. Доктор,
объясните ему, что такое любовь. АНИКСТ.
Ему ничего нельзя объяснить. Он не человек, а символ! Нет – чучело символа! ГАМЛЕТ. В
этом моя трагедия, доктор? АНИКСТ.
Нет у вас никакой трагедии! ГАМЛЕТ.
Зачем же вы изучали меня всю жизнь? АНИКСТ. В
этом моя трагедия. ГАМЛЕТ.
Ваша, чучело души моей? АНИКСТ. Я
вам не чучело!.. (Трагически.) Ищу человека!.. ГАМЛЕТ.
Это заговор! Против меня! Трагического героя всех времен и народов! Против
Шекспира, отца нашего! Против моей великой трагедии! (В зал.) Против вашей
трагедии!.. Офелия подходит к Клавдию. ОФЕЛИЯ. Настали иды марта, император. ПОЛОНИЙ. Офелия!.. ОФЕЛИЯ. Отец... ПОЛОНИЙ. Иди домой. ОФЕЛИЯ. Позвольте мне сыграть
Кассандру. ПОЛОНИЙ. Дура!.. Кому
сказал – домой!.. ОФЕЛИЯ. Я
утоплюсь!.. ПОЛОНИЙ. Лаэрт!.. Лаэрт берет Офелию за руку. ЛАЭРТ.
Сестра!..
Идем со мной. ГАМЛЕТ. Кассандра!.. ЛАЭРТ. Ни с места, принц! ГАМЛЕТ. Простите, государь. По-моему,
как раз его рапира с
целебным ядом!.. ЛАЭРТ (выхватывает рапиру).
Стойте, я сказал! ОФЕЛИЯ. Брат, я иду... ГАМЛЕТ. Офелия!.. ОФЕЛИЯ. Нет
– чайка!.. А
кто ее убил?.. За что убил?.. Забыла...
Вы не помните?.. Отдайте мою
заколку, брат... Вам жалко с ней расстаться?.. Пытается отобрать у него рапиру и ранит себя. Ой!.. ЛАЭРТ. Сестра!.. ОФЕЛИЯ. Уже не
больно... Ни
капельки!.. Что это?.. Кровь?.. ЛАЭРТ. Сестра!.. ОФЕЛИЯ. Настали иды марта, император. ЛАЭРТ. Офелия!.. ГАМЛЕТ. Кассандра!.. ОФЕЛИЯ. Вас
убьют... Как эту чайку... Как меня... Вы
были... Не
помню... кем вы были... Все равно... И
были... или не были... Вдруг покачнулась. Как
больно!.. А
боли нет!.. ЛАЭРТ. Скорей!..
Врача!.. ОФЕЛИЯ. Я вам... сплету
венок... ЛАЭРТ.
Врача!.. Скорей!.. ОФЕЛИЯ. Как
бледен мой
бедный брат!.. Не нужен врач... Луна, как
выяснилось, светит, но не греет... А
если так, зачем ей жить?.. Протягивает Гамлету чучело чайки. Дарю... Возьмите,
принц... мой принц... Или немил вам
мой подарок?.. Кто ее убил?.. Не
помню... Но хороший человек... Не
дал ей долго мучиться... Не помню... во
сне... или в спектакле... роль мою... другой
актрисе... дали... и она... от
счастья... утопилась... как Луна... (Клавдию.) А вас убьют в сенате... (Лаэрту.) Вас я помню... (Полонию.) А вас я помню вечно... (Гертруде.) Вас... (Аниксту.) И вас... (Гамлету.) И вас я помню... вечно... ваши роли... У
вас всегда... такой печальный взор... Вам
нравятся... косматые светила?.. Вот
чучело моей любви... мой принц... Я
женщина... мне имя... вероломство... Вот
чучело Луны... (Полонию.) Вы мой отец?.. А
мне сказали... что вы призрак... (Лаэрту.) Брат мой! Не
убивайте... из любви ко мне... того...
кого я так любила!.. ЛАЭРТ. Боже!.. ОФЕЛИЯ. Вот чучело души моей!.. ЛАЭРТ.
Сестра!.. ОФЕЛИЯ. Я всех вас помню... вечно...
вечно... вечно... Падает. ГАМЛЕТ. Офелия!.. ЛАЭРТ.
Сестра!.. ПОЛОНИЙ.
О Боже!.. ГАМЛЕТ (Лаэрту.) Брат! Убей
меня. КЛАВДИЙ. Не пей вина, Гертруда. ГАМЛЕТ. Я полный идиот!.. Убей меня. ЛАЭРТ. Нет!.. Сам убей!.. себя!.. Закалывается. ГЕРТРУДА.
О Боже правый!.. ЛАЭРТ. Как я – себя... Падает. ПОЛОНИЙ.
Я старый Иеффай!.. Офелия!..
Лаэрт!.. Исчадье Ада!.. Умри!..
Умри!.. Умри!.. Бросается на Гамлета. ГАМЛЕТ. Вот, государь, что
значит Цезарь!.. Veni, vidi, vici!.. Пришел,
увидел, победил!.. Держит Полония за руки. ПОЛОНИЙ. Умри!.. Вдруг застывает. КЛАВДИЙ. Что с ним?.. ГАМЛЕТ. Что с вами, Цезарь? ПОЛОНИЙ. Уми...
ра... ю... КЛАВДИЙ. Он умер?.. ГАМЛЕТ. Я
не врач. Как будто да... Трагедия!..
Все мрут, как мухи!.. Кладет Полония. ГЕРТРУДА. Гамлет!.. ГАМЛЕТ. Что, матушка? КЛАВДИЙ.
Гертруда, что с тобой?.. ГЕРТРУДА. Кретин!.. Не знаешь – что?!.. Я...
Клеопатра!.. А
ты – не Цезарь!.. Гамлет!.. Сын!.. Питье!.. Отрав...
ле... на... Падает. ГАМЛЕТ. Измена?!. Кто убийца?!. КЛАВДИЙ. Кретин!.. Не знаешь – кто?!.. ГАМЛЕТ. Вы,
государь?!. КЛАВДИЙ. Шекспира обожаю!.. Что ты медлишь?
Ты
должен благим матом заорать: "Пей
свой напиток! Вот тебе твой жемчуг! Ступай
за ней!.." А то притих, как мышь. Молчит.
Наверно, мысленно читает свой
монолог. To
be or not to be!.. А в жизни смерть гораздо
проще!.. Гамлет! Решайся!
Убиваешь не отца, а
лишь того, кто вместо!.. ГАМЛЕТ. Убиваю! В
тебе – себя!.. В себе – тебя!.. Хватает
рапиру Лаэрта и пронзает Клавдия. (В зал.) А вы... немые
зрители финала... Цезарь! Куда
хромать отсюда? – В пустоту?.. В
театр?.. В вечность?.. На Луну?.. В могилу?.. Горацио,
друг мой!.. Где Фортинбрас? ФОРТИНБРАС
(выглядывает из-за кулис). Я здесь. Жду
вашей смерти, принц, за сценой. ГАМЛЕТ. А кто меня прикончит? Все
мертвы. Горацио,
друг мой!.. ГОРАЦИО. Нет, принц, увольте. Я
гуманист. ГАМЛЕТ. Прошу вас, доктор!.. АНИКСТ. Нет. Не
забывайте, я покойный. ГАМЛЕТ. Доктор!.. АНИКСТ. Меня здесь нет. Я умер, принц. ГАМЛЕТ. А
я?.. АНИКСТ. А
вы – бессмертный образ. Вы – идея. Идея
человека во плоти!.. ГАМЛЕТ. Я не идея!.. АНИКСТ. В полном смысле слова. ГАМЛЕТ. Я человек!.. Трагический
герой!.. Вы
плачете?.. АНИКСТ (в зал). Вам, трепетным и бледным, Безмолвно
созерцающим игру... ГАМЛЕТ.
Нет!.. Нет!.. Нет!.. Я не хочу это слышать! Вы же видите, я умираю. Расскажите
мне о себе, о своей родине. Аникст надевает черные очки. АНИКСТ. Я
покойный шекспировед Александр Аникст. Моя родина – Россия. Россия – родина
всех покойников. Это – братская могила, в которой мертвые души живут насыщенной
духовной жизнью, а живые трупы добывают полезные ископаемые. Сфинкс охраняет
пирамиду, которая называется Мавзолей. Мавзолей – это сердце России. В Мавзолее
лежит Мумия Вождя. Ее красота нетленна и спасет мир. Но мир этого не знает,
Россия для него – как бельмо на глазу, которое мешает видеть красоту настоящего
и будущего. А Россия смотрит в прошлое и поклоняется красоте нетленной. Сфинкс
отвечает загадками на вечные вопросы бытия. И все, кому не лень, пытаются их
разгадать. А кому лень – живут долго и счастливо и умирают в день рождения у
подножия пирамиды. Тогда бьют куранты, и Сфинкс провожает их к Вечному Огню. И
они становятся полезными ископаемыми, продолжая жить насыщенной духовной
жизнью. А Сфинкс восходит на вершину пирамиды и смотрит в пустоту тысячелетий.
Он смотрит, не глядя, и видит до конца света. Он видит, что конец света не за
горами, а до смерти – четыре шага. Раз... Два... Три... Делает три
шага и застывает. ГАМЛЕТ.
Иду, отец. Достает из кармана мышеловку и ставит на край
сцены. (В зал). Дальнейшее – молчанье. Делает четвертый шаг и скрывается за занавесом. АНИКСТ.
Вольфганг Амадей Моцарт. «Реквием». Скрывается за занавесом. ПРИЗРАК. Я
– Шекспир. А это – мой театр «Глобус». Выходит на авансцену. Мой театр – это взрывное устройство невиданной силы.
Но взрыва не будет. И потопа не будет. Кроме того, что будет, ничего не будет.
И быть не может!.. Наша трагедия закончена, дамы и господа. А ваша –
продолжается! Ничего трагического в этом нет, просто вы должны быть готовы ко
всему. В том числе – ко всему неизбежному. Сейчас четыре капитана поднимут Гамлета
на помост, войска откроют пальбу, Фортинбрас возьмет бразды правления, Дания
станет Норвегией – и все вернется на круги своя. Закручивает
глобус. Конец света – это не конец всего, а всего лишь конец
света!.. Свет гаснет. А
конца тьмы – не видно!.. Хлопок
внезапно сработавшей мышеловки. ГАМЛЕТ (с улыбкой).
В этой мышеловке – Тьма!.. Снимает платок. Гамлет достает крысу из клетки и сажает ее на
плечо. (Крысе.) Что-что?.. Принимает трагическую позу. КРЫСА. Быть или не быть!.. Трубы. ОФЕЛИЯ. Наиболее важен в трагедии акт
шестой: воскресение
из мертвых венчает убийства на сцене, поправляют
парики, тряпки, вырывают
нож из груди, снимают
петлю с шеи, живые
и мертвые вместе выходят к публике. Белеет
ладонь на пронзенном сердце. Жертва
блаженно уставилась на палача. Жизнерадостно
кланяется самоубийца. Отвешивает
поклоны отрубленная голова. Попрана
вечность носком королевского башмачка. Развеяны
выводы полями шляпы. Непоправима
решимость завтра начать все сначала. Мысль,
что за кулисами они терпеливо ждали, не
снимая костюма, не смывая грима, трогает
меня больше, чем тирады трагедии. Но
поистине вдохновляет падение занавеса и
то, что видно в узком просвете: вот
одна рука потянулась к брошенному цветку, вот
другая поднимает выпавший меч. И
тогда уже третья, невидимая, выполняет
свою повинность Конец. |
